В редакции газеты Сэмюэл Клеменс начал работать еще подростком: с тех пор он прошёл путь от наборщика до писателя, став ещё при жизни одним из символов американской культуры. Он сохраняет этот статус до сих пор.
Журналистика Сэмюэла Клеменса — это самостоятельный феномен с особенными композиционными приёмами, жанровой структурой и стилем. Работа в газете и журнале значительно повлияла на его последующее творчество. Сам псевдоним Марк Твен, вскоре практически заменивший настоящее имя писателя, впервые появился в корреспонденции для «Территориэл Энтерпрайз». Журналистика стала школой мастерства для многих других знаменитых американских прозаиков: «Наиболее выдающиеся деловые люди и литераторы, от Бенджамена Франклина до Чарльза Дадли Уорнера, которые руководили газетами или сотрудничали с ними, выступали главным образом как публицисты, нежели как писатели <...>1. Вспомним также У. Уитмена, Т. Драйзера, Э. Хемингуэя, Дж. Дос Пассоса и др. Марк Твен сотрудничал с десятком разнообразных изданий; несколько лет был совладельцем и редактором газеты «Буффало Экспресс».
В середине XIX века в американской журналистике не было тематического и стилистического единообразия — авторы могли домысливать или просто выдумывать «факты». Поэтому многие газеты воспринимались не только как источник информации, но и как развлекательное чтение.
Журналистика Сэмюэла Клеменса — это самостоятельный феномен с уникальными композиционными приёмами, жанровой структурой и стилем.
Марк Твен был автором точных безоценочных новостных заметок, а также корреспонденций и публицистических статей, фундаментом которых становился анализ и прогноз развития событий. Лаконизм и предельная фактологическая точность новости ещё в начальный период чередовались с подробным анализом и эмоциональными репортажами. Даже самые ранние журналистские произведения показали, что Сэмюэл Клеменс нередко дополнял функцию информирования другими задачами, комбинируя различные стили и приёмы повествования. Например, практически с первых же месяцев постоянной работы в «Территориэл Энтерпрайз», а позднее и в других изданиях, он использовал, пожалуй, одну из самых свободных форм сообщений — письмо корреспондента для газеты. Такое послание под одним подзаголовком вбирало короткие самостоятельные новости на самые разнообразные темы, включая комические зарисовки. Иногда в чередовании этих заметок не соблюдалась логика, а письма-корреспонденции могли быть подчёркнуто субъективными. Так же, как и во многих репортажах, Марк Твен открыто или завуалированно высказывал свою позицию, оживлял скучное повествование искрометным юмором и бурлеском.
Небольшие заметки о единичных событиях чередовались с пространными корреспонденциями, где в границах одного материала Марку Твену удавалось «вместить» сразу множество новостей, причём из самых разных сфер жизни (например, информация о погоде следовала после криминальных сводок, а свежие отчёты о состоянии шахт «вклинивались» в размеренное описание достопримечательностей). Безусловно, в такой журналистике было больше свободы, поэтому её можно называть авторской, подразумевая особую, а зачастую ведущую роль комментариев и субъективных впечатлений самого журналиста.
Часто Марк Твен писал для газеты розыгрыши. Таковы были особенности уникального времени: многие журналисты также проникались духом «дикого» юмора Запада. Например, Дэн де Квилл не смущался отвечать своему коллеге (и близкому другу) в подобном же духе, делая Марка Твена основной мишенью многочисленных фарсовых шуток.
Спустя время, журналистика знаменитого американца стала представлять собой оригинальное и непростое сочетание факта и вымысла. Примерно с середины 60-х годов XIX века Сэмюэл Клеменс обогащает прозу фельетоном, памфлетом, очерком и эссе.
Творческая индивидуальность Марка Твена была видна уже в первых пробах пера. В корреспонденциях и репортажах она выражалась в отборе деталей, особом ракурсе восприятия, оригинальном юморе. А главным героем публицистических эссе становилась сама мысль автора — в памфлетах он опирался на типизацию, рассматривая то или иное животрепещущее явление в широкой исторической и культурной перспективе. Журналист касался самых разнообразных тем: новости о прибытии важных персон, динамичное описание развлекательного бала в репортажах, отчёты о законодательных заседаниях округа, научно-популярная статья о производстве шёлка в Калифорнии, письма из других городов, где в пределах одной корреспонденции удавалось охватить большое количество сюжетов. На середину 60-х — начало 70-х гг. приходится первый этап развития художественной публицистики Марка Твена. Настроение работ в то время варьировалось от искромётно комического («Как лечить простуду», «Режьте, братцы, режьте» и др.) до резко сатирического («Чем занимается полиция?», «Открытое письмо коммодору Вандербильту» и др.).
Вторая волна расцвета его публицистики приходится на 90-х гг. XIX в. и первое десятилетие XX века. В эти годы Марк Твен обращался к острым общественно-политическим проблемам. Памфлеты приобретали гневные обличительные интонации, автор не просто высмеивал частные явления жизни, как в фельетонах, а вскрывал коренную несправедливость в самом государственном устройстве Соединённых Штатов Америки и европейской цивилизации в целом. В поздних образцах этого жанра обобщения достигали подлинно философского уровня. Марк Твен использовал каламбуры, смешение низкого и высокого планов, парадоксы, приём саморазоблачения злодея.
Особое внимание в настоящем исследовании мы уделили вымышленным персонажам и сюжетам в фельетонах. Комические фельетоны — это ступень к позднему сатирическому творчеству, но их настроение было по преимуществу добродушное, а не обличительное. Несмотря на то, что граница, отделяющая фельетоны от литературы, чрезвычайно зыбка, мы попытались доказать, что вымысел в них не разрушал общую публицистическую установку, отсылая к актуальным событиям и тенденциям, а художественный образ лишался индивидуальных черт и самостоятельной ценности (как, например, в изображении какого-то обобщенного типа — «Чистильщики обуви», «Назойливый завсегдатай» и т. п.), выступая лишь средством развлечения читателей, без дополнительной смысловой нагрузки (подобно образу Ненадежного в серии Колонок местных новостей).
Граница между фактом и вымыслом в произведениях для газеты часто размывалась, а иногда и вовсе стиралась. Поэтому в настоящей диссертации было невозможно обойти вниманием особое явление — журналистские мистификации. Эти фиктивные сообщения печатались в газете под видом обычных новостей и шли чаще всего без подписи. И только с помощью многочисленных намёков (иногда явных, а иногда остающихся в подтексте) читатели могли догадаться, что перед ними выдумка. Такая мистификация выполняла развлекательную функцию, приближаясь по настроению к розыгрышам, которых также было немало в прессе в то время, или представляла собой завуалированную сатиру.
От журналистских мистификаций следует отличать пародии, в которых вымысел очевиден и не может ввести читателя в заблуждение относительно подлинности «фактов». Этот приём встречался достаточно часто, и Марк Твен пародировал не только темы, сюжеты и манеру повествования, а сами жанры. Так, наряду с серьёзными и даже трагическими очерками встречались очерки-мистификации, высмеивающие стиль сенсационных газетных сообщений («Чернокожий слуга генерала Вашингтона»), а традиционная для газеты вопросно-ответная форма превращалась в литературную игру автора (серия колонок «Ответы корреспондентам»).
В исследовании мы представили собственную классификацию всех перечисленных выше жанров, каждый из которых по-своему раскрывал талант Марка Твена и внёс определённую лепту в становление его писательского мастерства. Взаимосвязь художественного и публицистического дискурсов стала главным объектом анализа заключительной главы. Писатель «заимствовал» из своих журналистских и публицистических работ многие приёмы (взгляд на действительность глазами другого персонажа; маска, позволяющая охарактеризовать событие с различных позиций, иногда парадоксальных; особенная речь или диалекты рассказчика; приём ярна и др.), а также темы, прототипы будущих героев и даже сюжеты. Ш. Фишкин утверждала: «То, что имело самую большую значимость в становлении Твена как писателя, было, скорее, в области стиля, нежели содержания ранней газетной работы»2. С этим можно согласиться, но лишь отчасти. Бесспорно, многие композиционные и повествовательные приёмы Марк Твен оттачивал на страницах газетной полосы, но в некоторых случаях и содержание журналистских работ служило отправной точкой для фабулы последующих произведений (например, рассуждения о церкви и миссионерах в письмах с Сандвичевых островов — мысли об этом в «Янках из Коннектикута при дворе короля Артура»; путевые письма для газеты «Сан-Франциско Альта Калифорния» как основа «Простаков за границей»; значительную часть ностальгической книги «Жизнь на Миссисипи» занимают очерки-воспоминания о стране, а ведь именно с корреспонденций путешественника Сэмюэл Клеменс начинал свою журналистскую карьеру и т. д.).
Во многих рассказах и романах Марка Твена можно выделить особый публицистический план. В некоторых произведениях ослаблен или совсем отсутствует сюжет, но есть много рассуждений, иронии, иногда с сатирическим подтекстом («Интервью с дикарём», «Факты о недавней тяжбе...» и др.). Как отмечал П.В. Балдицын, «Марк Твен одним из первых сумел насытить газетный материал социальным обобщением, а литературу сделать актуальной и обогатить её художественный арсенал традиционными для фольклорной и газетной юмористики средствами»3.
В работе мы не раз поднимали вопрос о взаимодействии информационного и художественного дискурсов, что стало отличительной особенностью письма Марка Твена на протяжении многих лет. По ходу исследования были сформулированы принципиальные критерии различения журналистики и литературы, имеющие первостепенное значение для концепции работы. Если Марк Твен избирал не информационные методы работы с фактами и переходил границу бесстрастной объективности стандартной новостной заметки, то только злободневность произведения или отсылка к реальной действительности позволяли не относить его к литературе. Например, образы в фельетонах, очерках и памфлетах выполняли только служебную функцию, потому что были, по сути, лишь инструментом раскрытия публицистической идеи.
Отношение к факту с середины 60-х гг. XIX в. стало сложнее: «факт» становился не достоверной историей из жизни, а правдой публицистического накала. Пусть история была выдумана — важнее то, что она ясно указывала читателям на знакомые жизненные ситуации (например, «Факты о деле Георга Фишера»). Поэтому, несмотря на то, что природа фельетона и очерка допускала в границах публицистической задачи преувеличение, вымысел Марк Твен всё равно строил по законам жизни. Можно сказать, что во многих «пограничных» произведениях факт «контролировал» вымысел, который принимал разнообразные формы, в зависимости от функциональной задачи жанра. В ранней журналистике и даже поздней публицистике Марка Твена вымысел в конечном счете подчинялся информационному дискурсу, хотя экспрессивность и юмористическое настроение писем-корреспонденций и приёмы художественной выразительности в фельетонах, очерках, памфлетах и пародиях стали неотъемлемой частью его стиля и завоевали не меньше искренней симпатии читателей, чем произведения, построенные по модели строгого следования фактам.
Не признававший подчёркнутую искусственность прозы, отрицавший витиеватость и «романтичность» стиля (вспомним юмористическое эссе «Литературные грехи Фенимора Купера»), писатель и журналист Марк Твен сделал девизом своей прозы естественность. Но отнюдь не простоту, потому что большинство его журналистских работ имело «двойное дно» и подтекст. Его журналистика стала настоящим искусством в умении достигать гармонии между кажущейся легкостью повествования и глубоким содержанием, смысл которого открывался вдумчивому читателю. В этой изначальной «двойственности» многих его журналистских произведений скрывается немалая часть их обаяния и силы, которая очевидна и сейчас.
Примечания
1. «The most distinguished American men of affairs or of letters, from Benjamin Franklin to Charles Dudley Warner, who have conducted or contributed to newspapers have done so mainly as publicists rather than as literary men <...> Bayard Taylor and Mark Twain won their first laurels in the daily newspaper». Alden H.M. Magazine Writing and the New Literature: New York. — Harper and Brothers, 1908. — 41 P.
2. «But it was in the realm of style rather than content that Twain's early newspaper work had the greatest significance for his growth as a writer». Fishkin S.F. Mark Twain // From fact to fiction: Journalism and imaginative writing in America. — Baltimore: Johns Hopkins University Press edition, 1985. — P. 58.
3. Балдицын П.В. Политический памфлет Марка Твена // Марк Твен и его роль в развитии американской реалистической литературы / Отв. ред. Я.Н. Засурский. М.: Наука, 1987. — С. 93.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
на правах рекламы
• Ультрафиолетовая печать — услуг. Цифровая и офсетная печать. Упаковка (ig-print.ru)
