В главе о письмах-корреспонденциях Марка Твена мы не случайно обошли внимание серию очерков с Гавайских островов, которые печатались последовательно в газете «Сакраменто Дэйли Юнион» в 1866 г., а впоследствии в видоизмененном виде стали частью книги «Налегке». Дело в том, что, объединённые единой композицией, эти письма составляют цикл, представляющий собой законченное произведение с продуманным сюжетом и образами. В ещё большей степени это относится к первой значительной книге писателя «Простаки за границей, или путь новых паломников» (1869), которую, пользуясь современной терминологией, можно отнести к документальной литературе. Предметом анализа этой главы являются разрозненные журналистские материалы Сэмюэла Клеменса, не связанные между собой единой темой и замыслом. Кроме того, мы анализируем только те корреспонденции, где превалировал информационный подход, несмотря на значительную долю авторского субъективизма, обусловленного самой природой этого «жанра». «Письма с Гавайских островов» — это не только традиционные очерки путешественника, где главным героем является он сам, а содержанием — впечатления от поездки. Повествователь Марк Твен (отнюдь не совпадающий по своим жизненным устремлениям с реальным Самюэлем Клеменсом) разнообразил повествование вставными новеллами с вымышленным персонажем мистером Брауном, превращая некоторые очерки в юмореску. Важно отметить, что в других письмах рассказчик поступает прямо противоположным образом: избавляясь и от намёка на иронические полутона, он представляет вниманию читателей полноценные аналитические статьи, обозрения и даже подробные статистические обзоры, переполненные фактами. Эти два различных дискурса не «смешивались» в пределах одного письма: информационные корреспонденции выходили в одном выпуске, очерки с комическим персонажем — в другом. С этой точки зрения, серия путевых заметок с Гавайских островов вплотную примыкает к той границе, что отделяет художественную прозу от журналистики, и символически иллюстрирует взаимодействие двух различных полюсов литературного таланта Сэмюэла Клеменса, которое стало приметой его стиля на долгие годы: с одной стороны, устремление к естественности и «безыскусности» повествования, связь с реальностью, со злободневными фактами (например, памфлеты «Возмутительное преследование мальчика», «Монолог короля Леопольда в защиту его владычества в Конго» и др.), и в то же время тяготение к парадоксу, пародии, вымыслу — приёмам, которые заостряли публицистический накал или просто привлекали внимание читателей. Об этом диалектическом феномене писал еще В.В. Брукс, правда несколько сгущая краски, утверждая, что Марк Твен «не только не выказывал уважения к литературе, но и не испытывал сильной личной гордости за свои труды в этой области»1. Также критик проводил мысль о «совершенно журналистском отношении к работе»2, которое помешало Сэмюэлу Клеменсу в полной мере утвердиться в качестве писателя. С такой радикальной точкой зрения согласиться сложно. Тем не менее эти высказывания В.В. Брукса важны для подтверждения одной из главных мыслей настоящей диссертации — работа в журналистике оказала значительное влияние на последующее литературное творчество писателя.
Итак, в последнем параграфе этой главы мы рассмотрим очередную серию3 писем для газеты. После возвращения из поездки по Гавайским островам Сэмюэл Клеменс отправился с лекционным туром по городам Калифорнии и Невады, примерно в это же время написав три корреспонденции для газеты «Сан-Франциско Буллетин» (San Francisco Bulletin), которые вышли под заголовком «Заметки Марка Твена о стране» («Mark Twain's interior notes»).
Если сравнивать эти три достаточно объёмные для формата газеты письма с уже проанализированными, то при первом рассмотрении они более всего напоминают путевые очерки. Иронический тон рассказчика меняется на более серьёзный, а полноценные комические вставные новеллы отсутствуют (как это было в «Сан-Франциско дейли Морнинг колл» — например, фрагмент «Плачевный промах»). Перед нами классически неторопливое описание климата, достопримечательностей и жизненного уклада американской провинции рассказчиком, не пропускающего практически ни одного обстоятельства своего путешествия, вплоть до описания внутреннего убранства экипажа, настроения попутчиков и физического состояния лошадей: «Мы путешествовали на дилижансе до Медоу-Лейк по отвратительной дороге, которая обычно пролегала через живописные горные пейзажи, разнообразные таверны, где берут разумную плату за ужины и приемлемо их готовят <...> На следующее утро мы отправились в Вирджиния-Сити. Дилижанс был маленьким, не особенно крепко стоявшим на колёсах, и четыре лошади были довольно небольшими для своего возраста, особенно коренная лошадь слева «по левому борту», которая, как говорят, трудилась на маршруте около 38 лет. Нас было 14 пассажиров, хотя с удобствами могло разместиться не больше девяти, и багаж на человек 150»4.
В середине девятнадцатого века путевые очерки или заметки (англ. travel journalism, travel letters, travel notes) переживают свой подлинный расцвет, пользуясь огромной популярностью у читателей. Уже были напечатаны «Очерки по воспоминаниям пешехода» («Sketches from memory by a pedestrian», 1835) и «Фрагменты из дневника одинокого человека» («Fragments from the journal of a solitary man», 1837) Натаниэля Готорна. Редактор «Атлантик Мантли» (Atlantic Monthly) Уильям Д. Хоуэллс написал книги «Венецианская жизнь» (1866) и «Итальянские путешествия» (1867), основанные на своих впечатлениях от поездок по Европе. Путевые заметки писал и Генри Джеймс: «Итальянские часы» (1909), «Сцены американской жизни» (1907). Так же, как в своё время Сэмюэл Клеменс, Генри Джеймс сначала опубликовал часть писем в периодическом издании. Правда в его случае это был ежеквартальный литературный журнал «Норс Америкэн Ревью» (North American Review), а Марк Твен сотрудничал с ежедневной газетой «Сан-Франциско Альта Калифорния» (San Francisco Alta California). С июня по ноябрь 1867 г. были опубликованы письма, описывающие путешествие по Европе. В 1869 г. вышла в свет книга «Простаки за границей, или путь новых паломников».
В разрозненных путевых заметках для газеты отсутствует та целостность и завершенность, которая свойственна художественной прозе. Для книг «Простаки за границей» и «Налегке» Марк Твен дополнил или видоизменил некоторые письма (Поэтому три письма для «Сан-Франциско Буллетин» нельзя считать единым произведением, несмотря на то, что они объединены одной темой — путешествием по городам Калифорнии и Невады).
Марк Твен не придерживается одного ракурса повествования: в первом письме он подробно описывает климат и жизненный уклад Сакраменто, даёт краткую характеристику небольшому городу Мэрисвилл и его «общительным весёлым жителям»5, а затем обращается к одной из своих коронных тем в журналистике — описанию шахт и приисков. «Напомнил мне чем-то Вирджинию в цветущий период <...> Грасс-Вэлли — старейший кварцевый рудник [это также город, округ Невада, штат Калифорния. — прим. автора работы], и сообразительные бизнесмены выбрали мудрую стратегию, охраняя процветающее место от губительного воздействия преувеличенных газетных репортажей и восторгов по поводу горного дела, и, в общем, этот план хорошо работает»6. Изменяя стилю, выбранному в начале послания, журналист не останавливается подробно на описании города, а переходит сразу же к отчёту о состоянии наиболее преуспевающей шахты Грейс-Вэлли. Мечтательное настроение первых нескольких абзацев тут же оттеняет уже знакомый по заметкам для «Территориэл Энтерпрайз» предпринимательский подход. В небольшой части письма под заголовком «Эврика» (название шахты) — пятнадцать «финансовых отчётов» (то есть Сэмюэл Клеменс представляет точные подсчёты практически в каждом предложении): «Я получил разрешение взять некоторые цифры из официальных бухгалтерских отчётов Эврики. Выработка шахты на конец сентября, 1866 $536 431.41. После вычета резервных запасов, ремонтных работ, трудовых и других затрат чистая прибыль составляет $368,042.18. Средний размер выработки горной породы, тонна, $13.75»7 и т. д. Кажется, что Сэмюэл Клеменс сам упивался этими денежными выкладками, настолько подробен и скрупулёзен его анализ. Однако эти письма, в отличие от многих корреспонденций для «Территориэл Энтерпрайз» отличает то, что автор с лёгкостью может перейти от надоевшей темы к другой, мотивируя это своим желанием и настроением: «Существует множество хороших шахт вокруг этого места, но о них я знаю очень мало. Более чем всем остальным, я интересуюсь людьми и городом. Я слишком ценю наслаждению жизнью, чтобы беспокоиться о статистике»8. Тем не менее в первых двух письмах значительную часть повествования составляют именно отчёты о шахтах и доходах горнодобывающих компаний: Марк Твен рассказывает о промышленности небольших городов Грасс-Вэлли и Мэдоу-Лейк [письмо от 30 ноября и 6 декабря 1866], а в одной из корреспонденций подробно освещает положение дел горняков в Неваде.
Путевые очерки различаются по замыслу: это могут быть описательные подробные зарисовки о флоре и фауне, климате и достопримечательностях, а иногда рассказ о другом городе или стране служит лишь поводом к философским обобщениям. Как правило, Марк Твен не ограничивается внешней стороной предмета или явления, больше сосредотачиваясь на внутренних процессах. В его письмах немало риторических вопросов и восклицаний. Например, очерк о Мэдоу-Лейк начинается вполне традиционно: географическое положение, погодные условия, первое впечатление, которое город производит на путешественника... Однако экономический подход к делу берёт своё, и Марк Твен опять переходит к подсчётам и цифрам, чувствуя себя в своей стихии: «Ведь как я правильно понял, только три или четыре шахты еле-еле функционируют, и всё золото и серебро в слитках, когда-либо вывезенное из этого места, исчисляется в $30,000. Но весь этот плохой бизнес — дело рук людей, которые уже проделывали подобные вещи раньше и обожглись на Керн-Ривер, Голд-Лейк, Уошо и на других сценах, где разворачивались сцены ожесточенных «горных» волнений [Марк Твен имеет в виду ситуацию, когда увлечённые предприниматели покинули Мэдоу-Лейк в погоне за большим доходом]. Перед нами привлекательный город, застроенный двухэтажными каркасными домами — город, который может с легкостью предложить жильё трём тысячам жителям, и какое население у него сейчас? Одна сотня! Вы можете получить для себя целый дом, только пообещав следить за ним»9. Однако всего через несколько строчек Марк Твен отказывается от своих же мыслей. «Нет сомнений в том, что геологические жилы хороши, и нет сомнений, что Мэдоу-Лейк может с лёгкостью поддерживать своё нынешнее население; но размахнуться заранее на жильё трём тысячам человек, было достаточно глупо»10. Таким образом, путевой очерк превращается в эссе, где основной движущей силой являются рассуждения автора.
Отличается от первых двух писем последнее, датированное седьмым декабря 1866 г. Здесь уже нет ни слова о шахтах, а рассказчик не вдаётся в подробности своих перемещений по стране, заостряя внимание на одной теме. Письмо состоит из двух частей: «Сан-Хосе» и «Шёлк». Вначале Марк Твен знакомит с географией города, отмечает интересные архитектурные постройки, упоминает школу Нотр-Дам, традиционно не забывает коснуться и финансовой стороны, замечая, что за округом не числится долгов. Но он привык совмещать в письмах-корреспонденциях мечтательность путевого очерка с трезвостью публицистики, поэтому вскоре неторопливое описание завершается скептической тирадой: «Города и округи, которые не имеют долгов, очень редки; редка и чиновничья добродетель, чтобы удерживаться от них — по этой причине мы должны принимать такие утверждения с осторожностью»11. Однако ставя под сомнение полное отсутствие долгов у округа, автор оставляет этот вопрос открытым и не стремится до конца прояснить ситуацию.
Вторая часть корреспонденции «Шёлк» представляет собой архаическую версию жанра интервью. Это переложение ответов собеседника от лица автора. Кроме того, Сэмюэл Клеменс выступает здесь в роли знатока и обозревателя: «Шёлк можно производить в Сан-Хосе, с помощью труда китайцев, что дешевле его импорта. Одно значительное преимущество, которое производство шёлка имеет перед многими другими отраслями, это то, что оно никаким образом не ограничено — целый мир является рынком для него. В Калифорнии сто тысяч акров, отлично расположенных для производства шёлка»12. Резюмируя отчёт мистера Превоста, автор приходит к выводу, что мягкий климат Калифорнии — идеальное место для производства шёлка во всей стране и намекает, что законодательному собранию штата нужно уделить больше внимания этому вопросу. Марк Твен также затрагивает тему социальной несправедливости: «Но, принимая во внимание тот факт, что некий бормочущий претенциозный самозванец слишком часто выступает в последний момент и лишает пионера его лавров, я бы хотел надеяться, что когда-нибудь Превост будет удостоен титула Отца Шёлкового производства Калифорнии»13.
Итак, три письма-корреспонденции для «Сан-Франциско Буллетин», с одной стороны, представляют собой классические путевые очерки с подробным описанием интересных мест и огромной ролью авторских рассуждений, которые организуют повествование. С другой стороны, эти материалы для газеты по-прежнему построены на принципах синкретизма — различные дискурсы сосуществует в пределах единого произведения, а «опознавательными знаками», которые разделяют их, в данном случае являются подзаголовки. Таким образом, Марк Твен продолжает следовать традиции совмещения лирического и публицистического начал: в его заметках множество фактов, точных цифр, подсчётов; в некоторых фрагментах он стремится к широким обобщениям, рассматривает явление в перспективе, что приближает корреспонденцию к жанрам аналитической статьи и обозрения. В других случаях он предоставляет читателям возможность поразмышлять над проблемой вместе с ним, включая в рассуждение риторические вопросы и восклицания. Главным принципом построения писем-корреспонденций остаётся композиционная и стилистическая свобода, хотя выбор тем зачастую был продиктован заданием редакции (например, многочисленные отчёты о шахтах, которые утомляли Сэмюэла Клеменса).
Примечания
1. «Mark Twain showed not only no respect for literature but no vital, personal pride in his own pursuit of it». Brooks V.W. The Ordeal of Mark Twain. New York: E.P. Dutton and Company, 1920. P. 170.
2. «Thoroughly journalistic attitude toward his work». Ibid. P. 96.
3. Подразумевая под словом «серия» не цикл произведений, объединённых единым сюжетом и системой персонажей, а лишь принадлежность к одной газете и схожее время написания.
4. «The stage was small (and had a wheel of questionable stability,) and the four horses were rather small for their age, especially the wheel horse on the port side, which had been staging some 38 years, it was said. We had 14 passengers, (there was comfortable room for 9,) and baggage for 150». Twain M. Mark Twain's interior notes. Correspondence of the San Francisco Bulletin / Цит. по: Benson I. Mark Twain's Western years. Stanford, London: Stanford university press, Oxford University press. P. 204.
5. «A sociable, cheerful-spirited community». Twain M. Mark Twain's interior notes. Correspondence of the San Francisco Bulletin / Цит. по: Benson I. Mark Twain's Western years... P. 201.
6. «Reminded me somewhat of Virginia in her palmy days <...> Grass Valley is an old quartz mining camp-one of the oldest in the State-and it has always been the wise policy of thoughtful business men to preserve the prosperity of the place from injurious effects of exaggerated newspaper reports and mining excitements, and the plan well as a general thing». Ibid.
7. «I got permission to take some figures from the official books of the Eureka. The product of the mine for the ending September 30, 1866, $536 431.41. After deducting stores, repairs, labor and all other expenses, a net profit remained of $368 042.18. The average yield of the rock, ton, was $47.15. The total cost of mining and working it, per ton, was $13.75». Ibid.
8. «There are plenty of good mines around this camp, but I know very little about them. I took more interest in the people and the town than in anything else. I enjoyed myself rather too well to bother much about statistics». Ibid.
9. «Why, if I am correctly informed, only three or four mines are barely opened, and all the bullion ever shipped from this place would not foot up $30 000. Yet all this bad business was the work of men who had done such things before, and been scorched at Kern River, Gold Lake, Washoe and other theatres of fierce mining excitement. Here is a really handsome town, built of two-story frame houses-а town capable of housing 3000 persons with ease, and how many inhabitants has it got? A hundred! You can have a house all to yourself merely by promising to take care of it». Ibid.
10. «There is no question but that the leads are good, and there is also no question but that Meadow Lake can easily support its present population; but that they should go and provide house-room for 3,000 people so very early in the day was rather foolish». Ibid.
11. «Cities and counties that are out of debt are very rare; the official virtue that permits them to remain so is still rarer-wherefore we must receive such statements as the above with caution». Twain M. Mark Twain's interior notes. Correspondence of the San Francisco Bulletin // Цит. по: Benson I. Mark Twain's Western years... P. 207.
12. «Silk can be manufactured in San Jose, with Chinese labor, cheaper than it ran be imported. One great advantage the culture of silk has over many other products is that it is not in any wise cramped-it has the whole world for its market. There are hundreds of thousands of acres in California, well situated to do the silk culture». Ibid.
13. «But for the fact that some chattering, pretentious impostor too frequently steps in at the eleventh hour and robs the pioneer of his laurels, I would expect Prevost to be honored with the title of Father of California Silk Culture, some day». Ibid.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
