С середины 70-х гг. XIX в. можно говорить о том, что журналистика Марка Твена постепенно уходит в тень. Это время — период подлинного расцвета его художественного творчества. В 1876 г. появляются «Приключения Тома Сойера», в 1884 г. — «Приключения Гекльберри Финна», которые и по сей день жемчужины американской литературы. Важными вехами стали также «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» (1889) и «Простофиля Уилсон» (1894). И нельзя не упомянуть произведения, которые в американском литературоведении принято относить к группе «нон-фикшн» (используя отечественную терминологию, к «документальной литературе»): «Простаки за границей» (1869), «Налегке» (1872), «Жизнь на Миссисипи» (1883).
Однако нельзя утверждать, что литература полностью вытеснила журналистику. Напротив, практически весь творческий путь Сэмюэла Клеменса доказывает, что связь между этими двумя дискурсами была очень сильной. М.О. Мендельсон отмечал, что «не всегда можно с уверенностью провести грань между публицистикой писателя и его очерками, и рассказами»1, а П.В. Балдицын писал: «Нарушая конвенциальную границу между литературой и жизнью, большинство его рассказов по-журналистски привязано к конкретному историческому моменту, к «злобе дня» или даже сенсационному курьёзу»2. Но не все исследователи видели в этой тесной взаимосвязи положительные стороны. Наиболее радикальный подход у В.В. Брукса, утверждавшего, что Сэмюэл Клеменс не смог «перерасти» журналистику и в полной мере состояться как писатель. Тем не менее большинство авторов придерживались всё же другого, позитивного взгляда: «Только когда он вернулся как писатель к темам, стилю и стратегиям, которые он впервые открыл, будучи журналистом, Твен достиг того успеха, за который его очень ценят и уважают»3; «Его безразличие к границе между фактом и фантазией стало отличительной чертой его литературы и позже его сознания»4.
В этой части работы мы проследим, каким образом работа в газете и журнале повлияла на становление и последующий расцвет литературного творчества знаменитого писателя.
«Журналистские аллюзии»: схожие мотивы, персонажи и приёмы повествования
Литературное творчество Сэмюэла Клеменса пронизано атмосферой фронтира. Историко-географические особенности накладывали отпечаток на жизнь вокруг — понятие фронтира становилось и психологическим феноменом. Это пограничная зона, пронизанная атмосферой свободы и духом авантюризма, где не могло быть навязанных жёстких правил. И границы между литературой и журналистикой и не были строгими.
Марк Твен особенно уловил эту подвижность жанровой формы в произведениях, которые в американском литературоведении обычно относят к группе «нон-фикшн», что означает максимальную связь с реальностью и практически документальную точность изображения. Однако такие знаменитые работы писателя, как «Простаки за границей, или путь новых паломников» (1869), «Налегке» (1872) и «Жизнь на Миссисипи» (1883) в то же время нельзя относить целиком к журналистике из-за общего замысла и значительного элемента вымысла.
С самого начала своей работы журналистом Сэмюэл Клеменс обращался к теме путешествий, и «Простаки за границей» с первого взгляда представляют собой сборник писем-корреспонденций, знакомый по работам в «Маскатин Джорнэл», «Сан-Франциско дейли Морнинг колл» и «Сан-Франциско Баллетин». Действительно, отправляясь в вояж по Старому Свету, Марк Твен продолжал сотрудничество с «Сан-Франциско Альта Калифорния» и посылал изданию свои путевые очерки. Однако в итоговое произведение о «паломничестве» в Европу вошли далеко не все произведения, опубликованные в газете. А те из них, что вошли в книгу, были основательно переделаны. «В 1904 Марк Твен заявил, что он «не сильно опирался на письма для «Альты»5.
Так же, как и предшествующие письма-корреспонденции Сэмюэла Клеменса, «Простаки за границей» изобилуют остроумными рассуждениями о природе, культуре, жизненном укладе и быте различных стран. Весь накопленный опыт пригодился писателю. Произведение изумляет множеством фактов и мельчайших подробностей — Марк Твен так точен, что некоторые его описания выдающихся памятников культуры напоминают фотографические снимки (например, Миланский собор, собор св. Марка и др.). Однако есть в этом произведении то, что не позволяет относить его целиком к журналистике. Начнём с того, что путевой очерк вообще крайне «опасный» жанр, стоящий практически на последней ступени, отделяющей публицистику от литературы. Редко автору такого сочинения удаётся избежать субъективности. Однако в данном случае мы имеем дело не просто с преувеличением, а принципиально иным принципом организации произведения — через восприятие «простака» Марка Твена. Именно журналистские работы стали той школой, где писатель оттачивал особенности этой литературной маски. Но здесь важный приём нужен не только, для того чтобы «разбавить» монотонное перечисление фактов и пространные описания оригинальным ракурсом восприятия и юмором. Принципиально то, он выступает своего рода фундаментом магистральной идеи книги — противопоставление культуры Старого Света новому миру в Америке, «разоблачение» снобизма и клишированности мышления. Пронизанная лёгким беззаботным духом книга в то же время поднимает серьёзную тему разницы мировоззрений и взглядов на жизнь. Поэтому маска Марка Твена выполняет здесь не чисто декоративную функцию, просто «украшая» повествование, а подчиняется главной идее произведения. Поэтому по отдельности некоторые из писем к художественной публицистике отнести можно, а книга в целом уже переходит эту ступень.
Не исключено, что на психологическую концепцию «Простаков за границей» оказал влияние цикл писем с Сандвичевых островов для «Сакраменто дейли юнион». Напомним, что свои отчёты о приключениях на островах Марк Твен посылал газете в 1866 году, почти за год до большого путешествия по Европе. Удивляет тот факт, что в бойком персонаже мистере Брауне угадываются черты рассказчика «Простаков за границей», а вот гавайский «Марк Твен», напротив, напоминает чопорного и полного стереотипов джентльмена, на которого направлена ирония этой книги.
Еще в самой ранней журналистике Сэмюэла Клеменса появляется чрезвычайно важная для его последующего творчества фигура рассказчика из народа. Впервые она встречается в нескольких пародийных путевых письмах для газеты «Кеокук Пост» (Keokuk Iowa Post), написанных от лица Томаса Джефферсона Снодграсса. Елавная особенность этих заметок — необычная речь вымышленного путешественника. Каждое третье его слово представляет собой искажённый вариант литературной нормы («I want to enlighten you a leetle» — «I want to enlighten you a little»; «I jest want to tell you» — «I just want to tell you»; «commenced hammerin on the benches and hollerin» — «commenced hammerin on the benches and hollerin»6 и т. д.). В литературных произведениях этот приём будет использоваться неоднократно и станет одной из важных особенностей стиля писателя (например, рассказ Саймона Уилера в «Знаменитой скачущей лягушке из Калавераса», истории матросов и последующий жутковатый рассказ Эда о Дике Олбрайте и его младенце в третьей главе «Жизни на Миссисипи», исповедь тетушки Рейчел в «Правдивой истории, записанной слово в слово, как я её слышал» и, конечно, речь негра Джима в «Приключениях Гекльберри Финна»). Неприглаженная лексика в полной мере раскрывала характер персонажа и добавляла произведению дух местного колорита.
Работа корреспондентом помогала Сэмюэлу Клеменсу накапливать впечатления, неизбежно сталкивала со всевозможными жизненными ситуациями и знакомила с галереей человеческих характеров — давала всё то, что необходимо писателю на первой стадии работы над произведением. Некоторые мотивы и «персонажи» журналистских новостей и заметок угадываются в художественном творчестве Марка Твена. Так, даже в самых ранних работах для «Маскатин Джорнэл» можно найти отголоски будущих шедевров. В корреспонденции от 24 февраля 1855 г. есть небольшой абзац (напомним, что эти письма для газеты не делились на подзаголовки), в котором рассказывается о негритянке Энн Харрис, попавшей под Уголовный суд Сент-Луиса как беглая рабыня. Однако при выяснении обстоятельств дела оказалось, что девушка была давно отпущена своим хозяином, но путешествовала без соответствующей вольной «лицензии» — документа, официально подтверждающем ее свободу. Возможно, эта реальная история послужила фабулой для «Простофили Уилсона» (1894). В центре повествования этого романа Марка Твена — судьба «негритянки» Рокси (на самом деле девушка была светлокожая, но одна шестнадцатая негритянской крови сделала её рабыней с рождения) и её сына, которого ей удалось с младенчества выдать за отпрыска богатого семейства. Действие происходит именно в Сент-Луисе. В четвёртой главе умирающий хозяин, Перси Дрисколл, отпускает Рокси на волю, но материнские чувства побуждают несчастную добровольно продать себя в рабство ради спасения непутёвого ребёнка. Драматизм сюжета в том, что официально женщина сохраняет все права на свободную жизнь.
Некоторые произведения, включённые позднее в сборники рассказов Марка Твена, были слегка или значительно видоизменёнными версиями материалов для газеты. Так, рассказ «Среди духов» (сборник «Знаменитая скачущая лягушка из Калавераса», 1867) практически повторяет корреспонденцию из Сан-Франциско «Среди спиритов» («Among the spiritualists», январь 1866) для «Территориэл Энтерпрайз», которая в свою очередь является «одной из редакций» вышедшего спустя месяц письма для одноимённой газеты под названием «Марк Твен во главе комитета» («Mark Twain a committee man»). Эти произведения описывают одно событие и с первого взгляда отличаются незначительно, однако при пристальном анализе выясняется, что писатель все-таки вносит существенные коррективы, сохраняя лишь общий контур повествования. Самая ранняя корреспонденция напоминает усечённый вариант будущего рассказа, однако примечательно, что Марк Твен впоследствии полностью избавляется от первого абзаца, где сообщает, что на сеанс пришло четыреста человек и «множество репортёров — рабочих пчёл»7. Марк Твен даёт достаточно эмоциональный портрет медиума, хотя в поздней редакции ограничивается лишь словами «the medium» (в переводе «женщина-медиум»)8. Он избавляется от подробностей, понятных, возможно, только читателям невадской газеты. Например, его попутчик, который решил на собрании вызвать дух шулера Гэса Грэхема, в самой первой корреспонденции является «репортёром Экзаминер»9, а не просто «репортёром вечерней газеты». Стоит отметить, что во втором письме для «Территориэл Энтерпрайз» этот эпизод полностью вырезан.
Рассказчик в «Среди духов» только наблюдает и играет роль зеваки, от которого, по мнению одного «типа», даже «происходило истечение негативных флюидов»10, мешавшее общению с духами. А вот в корреспонденции из Сан-Франциско у Марка Твена положение совсем другое — он делает себя одним из председателей комитета! Правда, сразу же раскрывает всю правду о своём избрании: «Большинство присутствующих, подчиняясь одному импульсу, выкрикнули моё имя. Этот трогательный комплимент не менее приятен мне, когда я размышляю о тех двух днях, которые понадобились, чтобы получить его. Я сам поднял эту руку. Я попросил всех моих друзей пообещать прийти и проголосовать за меня в этом комитете — долгое время освещая деятельность Законодательного собрания, я знал, как это делать правильно»11.
Очевидно, что первые две версии «Духов» значительно более экспрессивно окрашены, чем поздний рассказ. После слов о Смите, который в скором времени должен достичь совершенства в небесных сферах, следует продолжение, отсутствующее в окончательном варианте для сборника: «Я написал отчёт об этих заседаниях, в мельчайшей детали которого каждый из присутствующих не сможет усомниться. Но я не узнал ничего нового об этой странной тайне, по сравнению с тем, что было известно раньше. Я не могу даже сказать, откуда именно происходили эти стуки, хотя они раздавались в двух футах от меня <...> Я не могу сказать, существует ли так или иначе сверхъестественная сила или нет, и я никогда не дождусь ответа, пока жив. Это безусловно невозможно узнать, и очень сложно до конца поверить в то, чего не знаешь. Но я намерен довести это до конца, если не сойду с ума — странность вполне достойная исследователя спиритизма»12. Ирония, направленная на политические силы в стране, в первом варианте заметки также усилена: «Я спросил человека из Экзаминер, что он думает об этом, и он выразился как демократ: «Ну, я не знаю, я не знаю, но это, чёрт возьми, забавно». Он не хотел сказать, что это было смешно — он только имел в виду, что это было слишком сложно. Но таков язык Демократии»13.
Многие корреспонденции разных лет, описывающие путешествия Сэмюэла Клеменса, вошли впоследствии в книгу «Налегке» («Roughing It», 1872). Отдельное место занимают главы 21—36, посвящённые уже знакомому нам по письмам для «Сакраменто дейли юнион» путешествию на Сандвичевых островах. Однако мистер Браун здесь превращается в Уильямса, и его характер претерпевает существенные изменения: Марк Твен в «Налегке» практически полностью избавляется от буффонадных сценок, а бойкий попутчик становится рассудительнее и спокойнее, что не мешает автору вкладывать в его уста острые темы: «Адмирал, вы настаиваете на достоверности того, что вы давеча рассказывали относительно священников?»14. В целом, эти главы как нельзя более напоминают классические спокойные путевые очерки — писатель избавляется от всех острых публицистических вставок (злободневные для того времени темы: необходимость новой быстроходной линии для судов и переноса патронажа над китобойным промыслом из Гонолулу в Сан-Франциско — там лучше условия для фрахта, коммуникаций, закупки провизии и т. д.), которые составляли значительную часть оригинальных корреспонденций и несколько меняли ракурс восприятия всего цикла.
И конечно, многие темы, которые подняты в литературном творчестве Марка Твена, зарождались именно в журналистике. Корреспонденция «Что принесли шесть лет» из Нью-Йорка (1867) — юмореска «О парикмахерах» (1871); заметка о чистильщиках обуви (1866) — фельетон с идентичным названием (1867); рассуждения о священниках и миссионерах в «Письмах с Сандвичевых островов» и некоторых заметки для других газет15 — целая серия рассказов и поздних памфлетов на эту тему («Соединённые линчующие штаты» [1901], «Человеку, Ходящему во Тьме» [1901], «Моим критикам-миссионерам [1901] и др.). Едкие зрелые памфлеты о положении иммигрантов (памфлет-новелла «Друг Гольсмита снова на чужбине» [1870], «Возмутительное преследование мальчика» [1870]) «вырастали» из ранних журналистских заметок («China Trial» [Local Column, 1863]; «Chinatown» [1864]; «Immigration» [1863] и др.). Очень часто сюжетами рассказов становились истории из реальной жизни, и собирать их помогала журналистика. Например, в, казалось бы, сильно утрированной «Журналистике в Теннесси» (1869) было не так уж много неправды, если изучить заметки Марка Твена 60-х гг. Так, в письме для «Сан-Франциско дейли морнин колл» (6 августа 1863) можно обнаружить новость «Дуэль сорвалась» (A duel ruined) о несостоявшемся поединке между редактором газеты «Вирджиния Юнион» мистером Фитчем и редактором «Территориэл Энтерпрайз» мистером Гудманом.
О журналистике и журналистах в литературных произведениях Марка Твена
Заключительная часть нашей работы посвящена краткому обзору литературного наследия великого американского писателя. А именно той его части, которая так или иначе отсылает к публицистике Марка Твена. Особенное внимание уделим образам журналистов в романах и рассказах.
Несмотря на то, что «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» относят к фантастическому роману-пародии, даже в этом произведении можно уловить множество намёков на современность. В его композиции силен эссеистический публицистический элемент. В некоторых фрагментах Хэнк Морган выступает своеобразным резонёром — в его словах проскальзывают мысли самого Марка Твена. Так, одним из лейтмотивов повествования становится сатира на церковь: «До того, как церковь утвердила власть над миром, люди были людьми, высоко носили головы, обладали человеческим достоинством, силой духа и любовью к независимости; величия и высокого положения они добивались своими заслугами, а не происхождением. Но затем появилась церковь и принялась за работу; она была мудра, ловка и знала много способов, как сдирать шкуру с кошки — то есть с народа; она изобрела «божественное право королей» и окружила его десятью заповедями, как кирпичами, вынув эти кирпичи из доброго здания, чтобы укрепить ими дурное...»16. Полемичные, приправленные остроумной критикой рассуждения Хэнка Моргана о титулах, наследственных должностях, истинном патриотизме, демократии и основах экономики — всё это не что иное, как развёрнутые публицистические эссе.
Отсылки к журналистике играют в этом романе особую роль. Показательным выглядит решение главного героя практически сразу же основать газету: «Попав в новую страну, вы прежде всего должны основать бюро патентов, затем создать школьную сеть, а вслед за этим открывайте газету. У газеты есть свои недостатки, и их немало, но тем не менее она способна поднять из гроба мертвую нацию, и никогда не следует забывать об этом. Без газеты вам мертвой нации не воскресить: иного средства не существует. И вот я хотел сделать опыт и посмотреть, какого сорта репортерские заметки я смогу получить в шестом веке, если они мне понадобятся»17. Выдержки из Камелотской «Еженедельной Осанны» и «Литературного Вулкана» — безусловный намёк на современную американскую журналистику («Это был славный арканзасский журнализм...»18). Этот приём Марк Твен использует не раз. Обратим внимание на 36 главу «Простаков за границей», где присутствует «отрывок из номера» газеты «Римская Ежедневная Боевая Секира», который нужен рассказчику для того, чтобы показать «сколь мало изменились стиль и фразеология театральных критиков»19.
Пародийно представлен стиль некоторых репортёров и в «Журналистике в Теннесси», с тем отличием, что речь там идёт о современных изданиях.
«Жизнь на Миссисипи» (1883) так же, как «Простаки за границей» или «Налегке», в американском литературоведении относят к «нон-фикшн», то есть к произведению, максимально достоверно описывающему реальность. Однако в целом автобиографический и публицистический тон книги не мешает Марку Твену включать в размеренное повествование о путешествии по реке комические байки фронтира. В главе «Картинки прошлого» появляется Гекльберри Финн20, которого, как пишет Марк Твен, «я знал, когда жил там, на Западе»21.
Многие главы «Жизни на Миссисипи» продолжают традиции классического путевого письма — жанра, который Сэмюэл Клеменс осваивал еще в письмах-корреспонденциях для газеты. Но здесь гораздо меньше гротескного юмора, фарса и причудливых буффонадных фигур вроде мистера Брауна — книга в целом сохраняет серьёзный тон, пронизана светлой меланхолией.
Глава «Замки и культура» представляет честный взгляд на недавнее прошлое Америки и по накалу может конкурировать с памфлетами: «Тут иностранцу, усомнившемуся, что это самая свободная страна в мире, грозило купанье в пруду, тут каждому гражданину — своему или приезжему, — позволившему себе неосторожно высказать гуманное порицание священному институту рабовладения, угрожала опасность быть вывалянным в дегте и перьях <...> В те незапамятные дни мы считались народом, состоящим из долготерпеливых, угнетенных, обиженных, глотающих любое оскорбление, добродушных, всё терпящих моральных трусов, которые готовы были выносить что угодно, лишь бы обошлось без скандала, лишь бы не стать смешными»22.В главе «Южные развлечения» Марк Твен сравнивает различные типы репортёров и даже приводит воображаемые примеры их работ.
Образы журналистов и журналистики появляются в следующих произведениях, не упомянутых выше: «Интервью с дикарём» (1869), «Как меня выбирали в губернаторы» (пародия-сатира на стиль предвыборной борьбы; 1870), «Мои первые подвиги на газетном поприще» (1871), «Разговор с интервьюером» (1875), «Как я редактировал сельскохозяйственную газету» (1870), «Печатных дел мастер» (речь; впервые произнесена в 1886 г.).
Примечания
1. Мендельсон М.О. Рассказы, очерки, публицистика (статья) / Собр. соч. Марка Твена. В 12 т. М.: Госуд. изд. худ. лит., 1959—1961. — Т. 10. — 1960. — С. 698.
2. Балдицын П.В. Новеллистика Твена // Марк Твен и его роль в развитии американской реалистической литературы / Отв. ред. Я.Н. Засурский. М.: Наука, 1987. С. 15.
3. «Only when he returned as an imaginative writer to the subjects, styles and strategies he had first explored as a journalist would Twain achieved the success for which he is most respected and remembered». Fishkin S.F. From fact to fiction: Journalism and imaginative writing in America. Baltimore: Johns Hopkins University Press edition, 1985. P. 77.
4. «His indifference to the boundary between fact and fantasy became a hallmark of his literature, and later, of his consciousness». Powers R. Mark Twain. A life. New York, London, Toronto, Sydney: Free press, 2005. P. 117.
5. «In 1904 Mark Twain asserted that he «did not rely heavily upon the Alta letters». Dickinson L. Innocents abroad // The Mark Twain encyclopedia / Ed. J.R. LeMaster, J.D. Wilson; editorial and research assistant C.G. Hamric. New York, London: Garland Publishing, 1993. P. 400.
6. Snodgrass T.J. Correspondence // Keokuk Saturday Post (November 1, 1856). URL:http://www.twainquotes.com/Keokuk/18561101.html (дата обращения: 07.04.2016).
7. «Plenty of newspaper people — neuters». Twain M. Among the spiritualists (letter) / Territorial Enterprise (dated January 24, 1866). URL: http://twainquotes.com/18660204at.html (дата обращения: 07.04.2016).
8. Примечательно также, что в обоих «газетных вариантах» рассказа Марк Твен несколько раз называет её имя — миссис Фой (mrs Foye), а в рассказе «Среди духов» образ подчёркнуто обезличен.
9. «As I was coming up town with the Examiner reporter...». Ibid.
10. Твен М. Среди духов // Сделка с Сатаной / Сост.: П.В. Балдицын. Л.: Лениздат, 1986. С. 72.
11. «The majority of the audience arose with one impulse and called my name. This touching compliment is none the less grateful to me when I reflect that it took me two days to get it up. I «put up» that hand myself. I got all my friends to promise to go there and vote for me to be on that committee — and having reported a good deal in Legislatures. I knew how to do it right». Twain M. Mark Twain a committee man / Territorial Enterprise (February 1866). URL: http://www.twainquotes.com/18660200dt.html (дата обращения: 07.04.2016).
12. «I have made a report of those proceedings which every person present will say is correct in every particular. But I do not know any more about the queer mystery than I did before. I could not even tell where the knocks were made, though they were not two feet from me <...> I cannot tell whether the power is supernatural in either case or not, and I never expect to know as long as I live. It is necessarily impossible to know — and it is mighty hard to fully believe what you don't know. But I am going to see it through, now, if I do not go crazy — an eccentricity that seems singularly apt to follow investigations of spiritualism». Ibid.
13. «I asked the Examiner man what he thought of it, and he said, in the Democratic dialect: «Well. I don't know — I don't know — but it's d___d funny.» He did not mean that it was laughable — he only meant that it was perplexing. But such is the language of Democracy». Twain M. Among the spiritualists (letter) / Territorial Enterprise (dated January 24, 1866). URL: http://twainquotes.com/18660204at.html (дата обращения: 07.04.2016).
14. Твен М. Налегке / Собр. соч. Марка Твена. В 12 т. М.: Госуд. изд. худ. лит., 1959—1961. — Т. 2. — 1959. С. 353. (Пер. В. Топер, Т. Литвиновой).
15. Например, «Missionaries wanted for San Francisco» в «Сан-Франциско дейли Морнинг колл» (1864), «Missionaries wanted» (Local Column, 1864) в «Территориэл Энтерпрайз» и др.
16. Твен М. Приключения Гекльберри Финна. Янки из Коннектикута при дворе короля Артура / Собр. соч. Марка Твена. В 12 т. М.: Госуд. изд. худ. лит., 1959—1961. — Т. 6. — 1960. С. 355. (Пер. К Чуковского).
17. Там же. С. 359.
18. Там же. С. 496.
19. Твен М. Простаки за границей или путь новых паломников / Собр. соч. Марка Твена. В 12 т. — М.: Госуд. изд. худ. лит., 1959—1961. — Т. 1. — 1959. С. 282. (Пер. И. Гуровой и Р. Облонской).
20. Книга «Приключения Гекльберри Финна» появилась спустя два года после выхода «Жизни на Миссисипи», в декабре 1884 — январе 1885 г.
21. Твен М. Приключения Тома Сойера. Жизнь на Миссисипи / Собр. соч. Марка Твена. В 12 т. — М.: Госуд. изд. худ. лит., 1959—1961. — Т. 4. — 1960. С. 241. (Пер. Р. Райт-Ковалёвой).
22. Там же. С. 499.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
