Сентябрь 1908 г.
Дорогая миссис Хуквей,
хоть я сегодня в самом рабочем настроении, а это для меня последнее время редкость, все же я должен урвать минуту-другую и сам написать вам, так как прочитал красноречивый отчет в «Рекорд-Геральд» и радостно взволнован до глубины души. Эти строки так живо напомнили мне мою любовь и гордость — Детский театр Ист-Сайда в Нью-Йорке. И они подкрепляют и заново утверждают то, что я так часто и настойчиво повторял в разных своих выступлениях: что детский театр — ценнейшее дополнение к любому воспитательному учреждению для подростков и без него несовершенна самая прекрасная школа.
Человеческий разум еще не изобрел наставника, который лучше, верней учил бы нравственности и хорошему поведению, потому что его уроки заключаются не в утомительных книгах и не в унылых проповедях, а в живом, увлекательном действии, и они западают прямо в сердце, а это для них наилучшее место. Книжная мораль в своем призрачном, бесплотном странствии часто доходит только до рассудка, да и то не всегда; когда же нравственные уроки отправляются в путь со сцены детского театра, они не застревают на полдороге, но доходят по назначению.
Детский театр — единственный учитель нравственности, поведения и возвышенных идеалов, который никогда не наскучит ученику, — напротив, ученик всегда жалеет, что урок так скоро кончился. А уж что до истории, ни один учитель не сравнится с театром: никто другой не властен, как он, воскресить давно умерших героев, никто другой не заставит их отряхнуть пыль веков и двигаться, говорить, дышать, жить перед зрителями и слушателями; он один в силах превратить изучение давно прошедших времен и деяний прославленных мертвецов в удовольствие, увлекательнейшее занятие; он один расцвечивает уроки истории вечно яркими, невыцветающими красками.
Я убежден, что детский театр — одно из самых великих изобретений двадцатого века и что его огромная воспитательная ценность, пока едва замечаемая и лишь смутно понимаемая, вскоре найдет всеобщее признание. По прочитанной мною статье я вижу: то, что уже знакомо нам по нашему Детскому театру (где я — президент, и очень горжусь этой честью) происходит и в Хоулендской школе. В частности:
1) Театр пробуждает живейший интерес к истории не только в маленьких актерах, но увлекает всю школу, захватывает всех.
2) Больше того, дети несут свое увлечение домой, заражают им родных — даже отцов и матерей, бабушек и дедушек; вся семья увлекается историей, с жадным интересом изучает нравы, обычаи, костюмы далекого прошлого. Начинают даже изучать костюмы по иллюстрациям к старинным книгам, интересуются даже тем, как и из какой материи шили эти костюмы. Сотни наших детей заучивают пьесу на слух, без книги, только делая заметки; а потом расходятся по домам, и каждый играет пьесу — всю целиком! — перед родными. И родные рады и горды: рады слушать все объяснения, рады узнавать что-то новое, подняться над своей скучной, будничной трудовой жизнью. Наш Детский театр просвещает 7000 детей — и их семьи тоже. Когда мы ставим Шекспира, они принимаются усердно изучать пьесу, чтобы в полной мере насладиться ею, когда увидят ее на сцене.
3) У вас в Хоулендской школе дети сами готовят постановку, мастерят декорации и т. д. То же и у нас. Наша молодежь делает все, что нужно для театра, своими руками: рисуют эскизы и раскрашивают декорации, проводят газ и электричество, рисуют и затем шьют по эскизам костюмы, — словом, делают буквально всё без исключения; и оркестр и его дирижер — тоже наши же школьники.
Об исторической пьесе, поставленной учениками Хоулендской школы, в прочитанной мною статье говорится:
«Естественно возникает вопрос: что дала эта драма тем, кто с таким воодушевлением ее исполнил? Эта трогательная пьеса оживила для детей год из нашего прошлого, как не могли бы его оживить ни хронология, ни простое изложение исторических событий; она развила фантазию участников, придала воображению силу и чистоту; уроки, отведенные школьным сочинениям, перестали быть нудной обязанностью, ибо если наскучат все другие темы, та, которая так или иначе связана с исполненной юными артистами драмой, всегда будет увлекать, и перья торопливо побегут по бумаге».
Это совершенно верно. Детям интересно уже не только то, что входит в рамки сыгранной драмы, но и весь исторический период, к которому она относится, их увлекают и те события, о которых в ней не упомянуто, имеющие к ней хотя бы отдаленное отношение, — и этот интерес не померкнет с годами, но навсегда останется живым, отрадным, вдохновляющим. Исторические же факты, извлеченные по обязанности, с потом и слезами, из сухого, бездушного учебника... но хватит, всякий, кто сам это испытал, знает, что это такое...
Остаюсь, сударыня, искренне преданный вам
С.Л. Клеменс.
Примечания
Эти строки так живо напомнили мне мою любовь и гордость — Детский театр... — Детский театр был организован в Ист-Сайде, нью-йоркском районе, населенном преимущественно эмигрантской беднотой. В этом театре с успехом шел спектакль «Принц и нищий» по одноименной повести Твена.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
