Я арендовал большую квартиру на задворках Бродвея, в огромном старом доме, верхние этажи которого пустовали много лет, пока там не поселился я. За долгие годы это одинокое жилище превратилось в царство паутины и тишины. В первый же вечер, поднимаясь по лестнице в свои апартаменты, я почувствовал, что вторгаюсь на чужую территорию, словно меня окружали могилы и мое присутствие нарушало покой мертвых. Впервые в жизни мной овладел суеверный страх. И когда в темном углу лестницы липкая паутина ажурной вуалью опутала мне лицо, я задрожал, как если бы столкнулся с призраком.
Лишь оказавшись в квартире и заперев дверь, я наконец вздохнул с облегчением — пугающий потусторонний мрак остался снаружи. В камине весело потрескивал огонь, и, прежде чем я удобно устроился в кресле, на меня уже снизошло успокоение. Часа два я просто сидел, расслабившись и вспоминая былые времена: из тумана прошлого всплывали сцены давно минувших дней, полузабытые лица, знакомые голоса, с течением времени ставшие почти неразличимыми, некогда популярные песни, которые теперь никто не поет. Постепенно краски моих грез потускнели, громкое завывание ветра за окном превратилось в приглушенный плач, барабанная дробь дождя по стеклу сменилась легким шелестом редких капель, а когда где-то вдалеке замерли шаги последнего прохожего и один за другим стихли все звуки улицы, наступила полная тишина. Даже огонь в камине как бы пригнулся и теперь низко стелился над решеткой.
От ощущения беспросветного одиночества меня прошиб пот. Я встал, разделся и на цыпочках прокрался в спальню, стараясь все делать скрытно, будто был окружен спящими врагами, которых боялся разбудить, что могло бы привести к фатальным последствиям. Забравшись под одеяло, я какое-то время лежал, прислушиваясь к шорохам дождя и ветра, к жалобному поскрипыванию ставень где-то вдалеке, пока все эти звуки не убаюкали меня, погрузив в глубокий сон.
Как долго я спал, не знаю. Внезапно я проснулся от жесточайшего озноба, не предвещавшего ничего хорошего. Все вокруг было спокойно. Все, кроме моего сердца — я буквально слышал, как оно бьется. Вдруг одеяло медленно заскользило вниз, словно кто-то невидимый стягивал его с меня. Я не мог пошевелиться, не мог вымолвить ни слова. Одеяло спускалось все ниже, уже обнажив мою грудь. Я схватил его, изо всех сил рванул вверх и накрылся с головой. Затаившись в темноте, я ждал, прислушивался и ждал.
Но не успел я успокоиться, как все повторилось: за несколько секунд, длившихся целую вечность, одеяло вновь сползло вниз, оставив мою грудь неприкрытой. Наконец я сумел вырваться из мертвой хватки ужаса и дернул одеяло на себя, вцепившись в него и не отпуская. Спустя мгновение оно опять попыталось соскользнуть, но я вовремя уловил рывок и удержал его на месте. Однако натяжение усиливалось, рывок следовал за рывком, мне все труднее было справляться с невидимым противником, и в конце концов одеяло в третий раз опустилось к моим ногам. Я застонал.
И тут где-то в изножье кровати раздался ответный стон! Бисеринки пота стекали у меня со лба. Жизнь едва теплилась во мне, я был скорее мертв, чем жив. В довершение ко всему послышался звук шагов, таких тяжелых, словно это была поступь не человека, а слона. Правда, к моему облегчению, шаги удалялись от меня. Незримый визитер приблизился к двери, прошел сквозь нее, не открывая замка и задвижки, и стал бродить по мрачным коридорам, скрипя половицами. А потом вновь воцарилась тишина.
Немного успокоившись, я сказал себе: это просто сон, обычный ночной кошмар. Чем дольше я размышлял о случившемся, тем больше склонялся к мысли, что загадочное происшествие действительно было всего лишь ночным кошмаром. Но только окончательно убедив себя в этом, я смог наконец расслабиться и улыбнуться, ибо ко мне вернулось ощущение радости жизни. Встав с постели, я зажег газовую лампу, проверил замок и задвижку, удостоверился, что никто после меня к ним не прикасался, и разлившееся по телу умиротворение легким смешком сорвалось с моих губ. Я закурил трубку и только хотел сесть поближе к огню, как буквально рухнул в кресло. Кровь ударила мне в лицо, дыхание стало прерывистым из-за приступа удушья, а вмиг одеревеневшие пальцы не смогли удержать трубку, и она упала на пол! В золе у камина рядом с отпечатком моей босой ноги был явственно виден другой — такой огромный, что мой собственный походил на след ребенка! Значит, загадочный визитер — реальность, а не ночной кошмар, и слоновий топот мне не померещился.
Я погасил свет и лег в постель, парализованный страхом. Некоторое время я лежал, глядя в темноту и прислушиваясь к звукам в доме. Сначала откуда-то сверху донесся раздражающий шум, как будто по скрипучему полу волокли массивное тело, потом раздался грохот падения чего-то очень тяжелого, так что даже стекла в оконных рамах задребезжали. В дальних покоях здания периодически хлопали двери, а в короткие мгновения тишины можно было различить приглушенные шаги: кто-то разгуливал по коридорам и то поднимался, то спускался по лестницам. Иногда атот «кто-то» подходил к моей двери, но, поколебавшись, удалялся. Затем я уловил долетавший издалека звон кандалов. Я напряг слух и понял, что незваный гость приближается, поднимаясь по лестнице и гремя цепями в унисон шагам, как гоблин, вдруг ставший великаном. Я слышал обрывки каких-то фраз, невнятное бормотание, полузадушенные крики, шорох развевающейся одежды и трепет невидимых крыльев. Невозможно было не признать, что мое жилище захвачено и я больше не один. В непосредственной близости от меня, прямо рядом с кроватью, кто-то горестно вздыхал и что-то нашептывал. Три пятна мягкого фосфоресцирующего света, зародившись на потолке над моей головой, неожиданно набухли влагой, и две капли упали мне на лицо, а третья — на подушку, разлетевшись теплыми мелкими брызгами. Даже в темноте я догадался, что это — кровь. Передо мной возникли бледные, словно люминесцентные, лица; белые, бескровные руки, воздетые к небу, проплыли в воздухе и тут же исчезли. Внезапно все стихло — и шепот, и голоса, и неясные звуки; в наступившей гулкой тишине было что-то торжественное. Я ждал, обратившись в слух. Казалось, если сейчас не загорится свет, я умру в этом мраке. Скованный страхом, я медленно приподнялся, и тут чья-то влажная ладонь дотронулась до моего лица. Силы покинули меня, я упал как подкошенный. Послышался шелест одежды, кто-то направился к двери и, пройдя сквозь нее, вышел из комнаты.
Снова оставшись один, я, еле живой, осторожно сполз с кровати и дрожащими, как у столетнего старца, руками с трудом зажег газовую лампу. Свет принес некоторое облегчение. Сидя у камина, я отрешенно созерцал отпечаток огромной босой ноги. Постепенно свет начал тускнеть, и загадочный след утратил четкость. В то же мгновение я снова услышал тяжелую поступь слоноподобного великана. Звук шагов, доносившийся из затхлого коридора, раздавался все ближе и ближе, а свет газовой лампы становился все слабее и слабее. У двери в мою комнату шаги на время затихли. Болезненно-синий свет окончательно истощился, и все вокруг погрузилось в призрачную полутьму. Дверь по-прежнему была закрыта, но я вдруг ощутил дуновение ветра, коснувшегося моей щеки, и прямо передо мной возникло что-то огромное и туманное. Я зачарованно уставился на этот облачный сгусток материи. Излучая бледное свечение, аморфное существо постепенно начало приобретать форму. Сначала появились руки и ноги, затем стали видны очертания тела, и наконец из облака показалось огромное грустное лицо. Сбросив туманные покровы, передо мной предстал обнаженный мускулистый красавец — величественный Кардиффский великан.1
Все мои страхи тут же улетучились, ведь даже детям известно, что этот добродушный исполин не способен причинить зла. Настроение у меня сразу улучшилось, и, словно подпитываясь моей вновь обретенной энергией, ярче засветила газовая лампа. Никогда одинокий изгой так не радовался компании, как я, приветствуя дружелюбного великана.
— Неужели это ты? — воскликнул я. — Знаешь, в течение последних двух-трех часов я чуть не умер от страха. Как же я рад тебя видеть! Жаль, что у меня нет подходящего стула... нет-нет, только не садись сюда!
Но было уже поздно. Он сел, прежде чем я успел остановить его, и тут же оказался на полу. Никогда не видел, чтобы стул в одно мгновение разлетелся на куски.
— Погоди, сломаешь...
И снова я опоздал. Еще один стул превратился в груду щепок.
— Черт побери, ты вообще соображаешь что-нибудь?! Всю мебель хочешь переломать? Сюда, сюда, дурак окаменелый!
Бесполезно. Я не успел задержать его, когда он садился на кровать, от которой также остались лишь жалкие руины.
— Ну, и чего ты добиваешься? Сначала приходишь без приглашения, да еще и в сопровождении целого легиона бродяг, гоблинов и прочей нечисти, чтобы запугать меня до смерти, а потом, когда я деликатно не акцентирую внимания на твоем костюме Адама — хотя в приличном обществе в таком виде дозволено появляться лишь в респектабельных театрах, да и то — лицам другого пола, — ты, вместо возмещения морального ущерба, крушишь всю мебель, на которую можно сесть! И зачем тебе это надо? Ведь вредишь-то не только мне, но и самому себе. Вон — и крестец отбил, и весь пол завален осколками твоего окаменелого зада, словно мраморной крошкой в какой-нибудь мастерской скульптора. Стыдись, ты уже не малое дитя, пора бы и понимать, как себя вести.
— Ладно, я не буду больше ломать мебель. Но почему я это делал? Пойми, прошло уже сто лет с тех пор, как мне довелось посидеть в последний раз, — печально сказал великан, и глаза его наполнились слезами.
— Бедняга, — смягчился я. — Прости, что был так резок с тобой. Ты ведь, как и я, сирота. Но тебе придется сесть на пол, поскольку ни один стул здесь не выдержит твоего веса, к тому же так нам будет удобнее общаться: я заберусь на этот высокий конторский табурет, и мне не придется задирать голову к потолку, разговаривая с тобой, — мы сможем беседовать лицом к лицу.
Великан в удобной позе устроился на полу, накинув на плечи красное одеяло, которое я ему дал, нахлобучил на голову наподобие модного шлема мой таз для умывания и закурил предложенную мной трубку — выглядел он в таком виде весьма живописно. Я посильнее разжег огонь в камине, и мой притихший гость вытянул ноги во всю длину, поближе к благодатному теплу. Его невероятного размера ступни были испещрены многочисленными выбоинами.
— Что у тебя с ногами? — спросил я. — Почему они так потрескались?
— Из-за дьявольского холода, — ответил великан. — Пока я лежал в земле под фермой Ньюэлла, меня непрерывно бил озноб — от головы до пяток. Но я все равно люблю эту ферму, она для меня точно дом родной. Нигде не чувствую такого покоя, как там.
Мы дружески болтали еще минут тридцать, пока я не заметил, что у моего собеседника утомленный вид, о чем и сказал ему.
— Утомленный? — переспросил он. — Да, это так. И поскольку ты был добр ко мне, я, пожалуй, все тебе расскажу. Дело в том, что я — дух Окаменелого человека, тело которого выставлено в музее напротив твоего дома. Я — призрак Кардиффского великана. И мне не будет ни отдыха, ни покоя, пока мое бедное тело снова не предадут земле. Но как убедить людей сделать это? Запугать их, когда они будут глазеть на мои останки! Ночь за ночью я бродил по музею. Призвал на помощь других призраков. Да только все усилия были тщетны, ибо ночью в музеи никто не ходит. Тогда я решил наводить страх на жителей дома, который находится напротив музея, поэтому и пришел сюда. Думал, мне удастся добиться своего, если я смогу заставить кого-нибудь выслушать меня, тем более что мои собратья из потустороннего мира согласились оказать мне эффективную поддержку. Каждую ночь мы сотрясали стены этого здания, громыхая цепями в затхлых коридорах, стонали, зловеще перешептывались, топали вверх и вниз по лестнице, и, должен признаться, я совсем обессилел. Но сегодня, увидев свет в твоем окне, я вновь ощутил прилив энергии и взялся за дело с прежним энтузиазмом. И, тем не менее, я невероятно устал, можно сказать, дошел до полного изнеможения. Умоляю, не лишай меня последней надежды!
Я спрыгнул с табурета и возбужденно воскликнул:
— Это — самое невероятное из того, что мне когда-либо приходилось слышать! Увы, окаменелый бедняга, твои мучения были напрасны, ибо все это время ты старался ради гипсовой копии. Подлинный Кардиффский великан находится в Олбани!2 Черт подери, что ж ты собственные останки от подделки отличить не можешь?!
Ни разу в жизни я не видел в чьем-либо взгляде столько стыда и унижения, каменное лицо гиганта даже скривилось, не выдержав такого позора. Обескураженный призрак медленно поднялся с пола и спросил:
— Это правда? Только ответь честно.
— Такая же правда, как то, что я стою перед тобой.
Великан вынул трубку изо рта и положил ее на каминную полку, мгновение помялся в нерешительности (при этом он удрученно склонил голову и подсознательно, видимо, по привычке, попытался засунуть руки в карманы отсутствующих брюк), а потом вновь обратился ко мне:
— Знаешь, никогда прежде я не оказывался в такой абсурдной ситуации. Окаменелый человек, конечно, мастер обмана, способный надуть кого угодно, но тут он превзошел самого себя — одурачить собственного призрака! Сын мой, если в твоем сердце осталась хоть крупица жалости к бедному одинокому фантому, не рассказывай никому об этом. Подумай, каково было бы тебе чувствовать себя таким ослом?
Я слышал его величавую поступь, гулкое эхо которой с каждым шагом, пока он спускался по лестнице, доносилось все тише и тише, а когда он вышел на пустынную улицу, смолкло совсем. Мне было жаль, что дружелюбный призрак ушел, но еще больше я сожалел о том, что он унес мое красное одеяло и мой таз для умывания.
Примечания
1. Кардиффский великан — странная каменная фигура высотой 3 м, обнаруженная в земле в 1869 году возле города Кардифф (штат Нью-Йорк, США). Этот якобы окаменевший представитель расы гигантов, некогда существовавшей на Американском континенте, стал одной из самых громких мистификаций современной истории, когда Джордж Халл из Бингемптона (штат Нью-Йорк) признался, что найденные археологами останки — вовсе не окаменелый человек, а современная гипсовая статуя, сделанная по его заказу. После Второй мировой войны Кардиффский великан был приобретен Историческим обществом штата Нью-Йорк и выставлен в качестве экспоната в Фермерском музее Купперстауна. Одновременно с оригиналом выставлялась и точная копия Кардиффского великана, приносящего немалый доход. Причем владельцы обоих гигантов заявляли, что именно их экспонат подлинный.
2. Реальный факт. Мистификация с останками окаменелого гиганта была продолжена другими мошенниками, которые в точности воспроизвели первую гипсовую статую и (к неописуемому возмущению ее владельцев) демонстрировали своего «единственного подлинного» Кардиффского великана в Нью-Йорке, в то же самое время, когда оригинальная статуя собирала толпы людей в музее города Олбани. — Прим. автора.
на правах рекламы
• http://www.rocketsms.by/ смс рассылка массовая смс рассылка.
