В дооктябрьский период в России американская словесность второй половины XIX века прочно ассоциировалась с именем Марка Твена. Казалось, в Твене воплотилась сама американская мечта об успехе и признании, о награждении самых достойных, инициативных и трудолюбивых. Его колоритная фигура, яркая индивидуальность, фантастически популярная, явно заслоняли некоторых его значительных и достойных современников. Позднее панорама литературного процесса, на исходе столетия, благодаря усилиям исследователей, стала обрисовываться с большей полнотой и конкретностью. Была открыта, извлечена из забвения сначала в США, а потом у нас «тишайшая» выдающаяся поэтесса Эмили Дикинсон. Освобождена от предвзятости и показана выдающаяся роль друга Твена Уильяма Дина Хоуэллса, романиста, издателя, критика, пропагандиста творчества Л.Н. Толстого в США. Нарастает интерес ученых и критиков к наследию Генри Джеймса, выдающегося романиста и публициста, предлагающего благодарный материал для исследования формы, стиля, психологического мастерства. Получил достойное освещение вклад писателей натуралистов, Крейна, Норриса, Гарленда. Но все это отнюдь не умаляет, а напротив, подчеркивает масштаб Твена как национального гения. Он, поистине, родился в нужное время и в нужном месте. «Великий богоподобный Сэм Клеменс», как его иногда называли, прожил 75 лет, и его путь совпал с важнейшими переломными вехами в истории Америки. На его глазах проходил стремительный рост индустриальной Америки; набирало силы фермерское, рабочее, социалистическое движение. Ее внешняя политика приобретала порой открыто экспансионистский характер.
Технические открытия его эпохи не прошли мимо его внимания. В своих произведениях, носивших фантастическую окраску, он предвидел появление телевидения, использование энергии атома, прогнозировал ужасы грядущих истребительных военных конфликтов.
Его контакты с людьми, начиная от самых простых, кончая монархической элитой, были обширны и разнообразны. Все это отзывалось, то прямо, то опосредственно, в его обширнейшей переписке, в тех пластах необработанных, а порой и готовых рукописей, которые после смерти писателя составили его огромный Архив. Изучение и публикация его материалов длится уже почти столетие.
Традиции Твена, юмориста и сатирика, сохраняют актуальность и жизненность в американской литературе XX века. Они проявляются и в прямом усвоении опыта Твена и шире — в действенности той стихии комического, той иронической интонации, того пафоса сатирического изобличения пороков общественных и человеческих, которые решительно обнаруживаются в творчестве очень многих писателей, составляющих цвет национальной словесности. Не только в «Геке Финне» (о чем говорил Хемингуэй), но во всем творчестве Твена, в разных жанрах обнаруживаются истоки многих тем, проблем, мотивов, приемов, которые получат развитие у писателей США в минувшем столетии. Его пафос социальной критики характерен для общества, в основании которого лежат демократические свободы. Тема эта обширная, многоаспектная, требующая специального обстоятельного изучения. Нами лишь намечены главные мотивы, названы наиболее «репрезентативные» имена: ведь из Твена, как, пожалуй, и Уитмена, «вышли», употребляя выражение Хемингуэя, глубинные словесно-художественные тенденции в США уже минувшего столетия.
Младший современник Твена Финли Питер Данн (Finley Peter Dunne, 1867—1936 гг.), конечно же, уступавший ему и в глубине и масштабе таланта, в своей знаменитой серии о мистере Дули, ирландце, хозяине пивной в Чикаго, создал свой вариант «Простака». Его серии фельетонов о Дули — зарисовки американской действительности не лишенные критических выпадов. В книге «Мистер Дули в дни войны и в дни мира», созданной в самом начале испано-американской войны, Данн, как и Твен, позволяет критические выпады в адрес милитаризма, экспансионизма и ура-патриотизма. Тип «Простака» в его «негритянской варианте» создает Ленгстон Хьюз (Langston Hughes, 1902—1967 гг.) в серии книг о Симпле (созданных в 1950-е гг.).
В уста его героя, хитроватого доморощенного «философа», вложено немало едких суждений, обличающих расизм, живучий миф о «белом превосходстве», хвастливый американизм. Если Твен щедро осваивал богатства «западного» фольклора, «фронтирского» юмора, то Хьюз не только издал антологию «Книга негритянского юмора» (1966 г.), но и явил образец его плодотворного использования.
Марк Твен и Синклер Льюис. Синклер Льюис (Sinclair Lewis, 1885—1951 гг.), первый американец, лауреат Нобелевской премии по литературе (1930 г.), по праву считается вторым после Твена крупнейшим сатириком в национальной литературе. Усвоение им традиций Твена очевидно1. Как и Твен, Синклер Льюис был писателем гражданственного темперамента, относя себя и своих единомышленников литераторов к числу тех, кто не страшится высказывать горькую нелицеприятную правду по адресу «сакраментальных американских институтов». В этом пафос его знаменитой Нобелевской речи названной «Страх американцев перед литературой». Продолжая линию антиклерикальной сатиры, у истоков которой стоял Твен, («Письма с земли», «Моим критикам миссионерам», «Человеку, ходящему во тьме» и др.), Синклер вывел целую «династию» лицемеров в рясах, «торговцев словом божьим», олицетворение которых — бесстыдный Элмер Гентри, герой одноименного, сатирического романа. Ловкие и циничные политиканы, такие как сенатор Дильворти («Позолоченный век»), Кларк, сенатор от Монтаны, Рокфеллер, Джей Гулд и некоторые другие, сатирически очерченные в «Автобиографии» Твена, находят свое продолжение в сатирической типологии Синклера Льюиса, в демагогах, мастерах «трескотни», таких как Бэз Уиндрип и его присные («У нас это невозможно»), как Гидеон Плениш из одноименного романа. Гротесковая фигура неутомимого прожектера Селлерса («Позолоченный век», «Простофиля Вильсон») вызывает ассоциации с буффонным Альмусом Пикербо, «пустомелей с дурацкими стихами», «скромным ученым на посту чиновника» из романа С. Льюиса «Эроусмит». Твен, противник расизма поборник расового равноправия намечает важнейшую тему, которая была продолжена Синклером Льюисом в романе «Кингсблад, потомок королей». Как уже отмечалось, налицо прямые сюжетные переклички с твеновским «Простофилей Вильсоном».
Сама художественная методология Льюиса с его склонностью к сгущению красок, гротесковой ретуши, широкий спектр его юмористических и сатирических приемов, ирония, сарказм, пародирование, шарж, карикатура и др. осмеяние разного рода «клише» и шаблонов вызывает в памяти стилевые особенности Твена. Среди художественных ориентиров и Твена, и Синклера Льюиса был Диккенс. Как и Твен, Синклер Льюис начинал как журналист. Как Твен (да и Диккенс), Льюис мог «актерствовать», импровизировать, изображая в комическом ключе своих персонажей. Но конечно, Льюису с его жесткой манерой, склонностью к социологии не хватало твеновской эмоциональности, буйного полета воображения и неуемной фантазии. Наиболее оригинален С. Льюис не как добросовестный бытописатель, метод которого иногда называют «фотографический реализм», а как остроумный художник, мастер иронического пародийного повествования и сатирической ретуши.
«Отец американской литературы». Трудно переоценить значение образа негра Джима, равно как и самой темы дружбы раба и белого мальчика в «Геке Финне». Избегая разного рода стереотипов, Твен стал фактически пионером в реалистической разработке расовой темы. В этом плане он явился предтечей многих писателей «южной школы», прежде всего Фолкнера, который называл Твена «первым подлинно американским писателем», а себя и других «наследниками и продолжателями его дела». Фолкнер считал, что только с Твеном, с Уолтом Уитменом появилась самобытная американская литература, что Твен — «отец американской литературы», хотя он и не был «первым американским писателем». Он считал «Гека Финна» романом, который долго будут читать, ставил его в ряд с такими великими книгами, как «Моби Дик», «Дон Кихот», «Мадам Бовари», «Братья Карамазовы».
Среди литературных источников, из которых вырастает творчество Курта Воннегута, наряду с Аристофаном, Рабле, Свифтом, Эдгаром По, по праву называется имя Марка Твена. С Твеном его сближает погружение в стихию юмора, гротеска, сатирического заострения, критический взгляд на современную действительность, цивилизацию, чреватую губительными противоречиями. Он видит одну из главных опасностей в засилье голого, бездушного техницизма, культе машин, угрожающих гуманитарным человеческим ценностям. Развивая антимилитаристскую тему, ярко представленную в памфлетах Твена 1900-х гг., Воннегут с большой силой осуждает войну, бессмысленное человекоубийство (во время бомбежки Дрездена в феврале 1945 г.) в одном из своих всемирно знаменитых романов: «Бойня номер пять или Крестовый поход детей». Творчество Воннегута, как и Твена, несмотря на мрачные, пессимистические ноты представляет предостережение, своеобразный сигнал бедствия, обращенный к людям. Оно одушевленно глубинным гуманистическим пафосом.
Твен утверждал «космическую» тему, которая получит развитие у Воннегута и Рея Брэдбери. Она также включает в себя сатирический элемент. В неопубликованном фрагменте для повести «Путешествие капитана Стормфилда в рай» идет речь о некоем астероиде, населенном лилипутами-монархами. Они колонизируют земли, прибегая к помощи оружия и положений библии. Твен пишет о них с очевидной иронией: «Невозможно было без восторга наблюдать, как они укореняли нравственность, патриотизм, религию и братство людей. Они были полноценными обитателями земли и отличались от них только своими размерами». Сатирическая тенденция присутствует и во многих «марсианских» рассказах Брэдбери. Но, конечно, Твен явился не только изумительным художником сатирико-юмористического звучания. Томас Вулф называл Твена и Уитмена писателями, которые «смотрели на Америку и на жизнь поэтически», а это «единственная возможная точка зрения».
И все же главная для Твена — юмористическая и сатирическая стихия. Эта восходящая к Твену традиция, рассматриваемая в широком типологическом плане, оживает в творчестве многих писателей ушедшего столетия по-своему: в новеллистке Ринга Ларднера, Дороти Паркер, фельетонах Генри Менкена и Арта Бухвальда, романах Натаниэля Уэста и Джона Тербера, Джона Стейнбека и Джона О'Хары, Сола Беллоу и Джозефа Хеллера, в произведениях, написанных в духе «черного юмора», в некоторых образцах постмодернистской прозы (Джон Барт, Донливи, Бартельм и др.).
Вопрос о конкретном преломлении в их творчестве твеновской традиции должен стать результатом специальных исследований.
Поистине, Марк Твен продолжается...
Примечания
1. Подробно о нем см.: Гиленсен Б.А. Америка Синклер Льюиса. М., 1972.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
