Марк Твен в литературе США сыграл выдающуюся роль как первооткрыватель новых путей и новых возможностей, своим творчеством сделав качественный скачок в развитии американской литературы. Он явил собой новый для Америки тип писателя как по складу творческой индивидуальности, так и по характеру связей с современными ему общественными процессами; он стал родоначальником реалистической традиции в художественной прозе, заложил основы антиимпериалистической и антимонополистической публицистики; он стал уникальным в истории США народным национальным писателем, завершившим процесс становления американского национального стиля в рамках англоязычных литератур.
Несмотря на громкую прижизненную славу, подлинное величие Твена-писателя было осознано далеко не сразу. Долгое время его рассматривали как мастера увлекательного юмористического жанра, не всегда видя глубокий и часто горький смысл его смеха. Дань подобному подходу к творчеству Твена отдал даже известный теоретик истории американской литературы Г.М. Джонс, который в своей «Теории американской литературы», вышедшей первым изданием в 1948 г., с удивлением отмечает особое место, отводимое Твену марксистскими критиками в США1. Гораздо точнее определили место Марка Твена в литературе американские писатели — Драйзер, Хемингуэй, Стейнбек, Фолкнер безоговорочно назвали его своим учителем в литературе.
Превратности восприятия Твена обусловлены не только неадекватностью критического анализа, но и достаточно сложной творческой эволюцией писателя. Как известно, ранний Твен отдал дань и просветительским иллюзиям относительно американской демократии, и вере в буржуазный прогресс. Однако он никогда не был их безоговорочным апологетом и решительно отвергал концепцию американской исключительности и связанные с ней псевдопатриотизм и шовинизм. Не случайно Твен заявил, что «не существует ни одной человеческой черты, которую можно было бы безоговорочно назвать американской»2. Его осуждение феодальной Европы и всех проявлений монархизма, религиозного мракобесия и реакции отнюдь не означало безусловного согласия с американскими ценностями и порядками. Попытки представить демократизм раннего Твена как последовательное выражение американской мечты исходят из схемы больше, чем из реального смысла его жизни и творчества.
Относительно недавно вышла книга «Американская мечта в литературе», подготовленная С. Уэрнером3. В ней собраны высказывания по поводу американской демократии и «американской мечты» большого числа писателей — от Б. Франклина до Дж. Стейнбека, не говоря уже о президентах США, но в книге нет Твена. Он верил в раскрепощенную человеческую личность, но не связывал ее с «американской мечтой» в той мере, в какой это свойственно американским романтикам, да и многим реалистам XX в.
Идеалы Марка Твена связаны с развитием в Америке тех тенденций, которые наиболее полно воплотились в мужестве, смелости, выдержке и трудолюбии американских фермеров, лесорубов, землепроходцев. Эта народная вольница, двигавшаяся на Запад, презиравшая политиков и проповедников, верившая только в свои силы, создала характерный фольклор, исполненный энергией жизнеутверждающего и раскрепощенного юмора. Именно эта стихия послужила питательной почвой, на которой вырос демократический талант Твена. Именно это выделяет Твена в истории американской литературы и сближает его с представителями русского классического реализма.
В американском литературоведении нет понятия народности. Разумеется, отсутствие термина не означает отсутствия явления. Оно скорее указывает на нежелание буржуазной критики поощрять и развивать народную традицию. Показательно, однако, что даже буржуазные историки литературы не могут обойтись без этой категории, когда речь заходит о Твене. С этой точки зрения интересно высказывание американского критика М. Канлифа, который писал про Твена: «Он любил народ, и ненавидел публику»4. Еще точнее высказался Р. Спиллер: «Реагировавший на каждый факт и настроения своего времени и своей страны, Марк Твен был художником народа, рассказчиком историй, которые создает народ... его искусство было естественным, органичным, целостным. Всегда это был голос народа»5.
Значение творчества Твена обусловливается еще и тем, что в нем соединилась простонародная фольклорная традиция американского фронтира с основными литературными традициями его времени. Твену удалось создать особый литературный стиль, который отразил в рамках английского языка национальные черты американца, его мировосприятие, мироощущение. Образная, метафорическая система мышления Твена завершила процесс формирования национальной американской литературы на демократической, народной основе. Она и стала отправным пунктом развития американской литературы на путях реализма.
Особенности этого метода на американской почве во многом были определены народностью Твена, переплавившего в своем творчестве очень сложные и подчас противоречивые традиции и тенденции литературного развития Америки в XVIII—XIX вв. В демократической и реалистической традиции Твен открывает новую страницу, основанную на осмыслении жизни с позиций человека труда, стремящегося к единению с подобными себе тружениками и ненавидящего все, что этому мешает, — церковь, лживую журналистику, лживых политиканов, монополии, посягающие на права других народов в духе американского новоиспеченного и оттого еще более агрессивного империализма.
Настоящий труд базируется на достаточно всесторонне разработанной советским литературоведением концепции творчества Твена как важнейшего этапа в становлении и развитии школы американского реализма в конце XIX и в XX в.
А.В. Луначарский в «Истории западноевропейской литературы в ее важнейших моментах» (1924) отнес Твена к реалистам, хотя и сделал это весьма своеобразным путем. «Замечательная школа американских реалистов, — отмечал он, — отличается тем, что писатели, принадлежащие к ней, дают какой-то авантюристический характер своим произведениям; герои их очертя голову идут вперед, испытывают массу всевозможных приключений. Вспомним Марка Твена, Брет Гарта и др. В здоровом смехе, в их людях со здоровыми, крепкими нервами, вызывающих судьбу на бой, много американской силы»6. Таким образом, для Луначарского реализм Твена связан с его юмором, с представлением об американском динамизме.
Интересно заметить, что еще в 1889 г. К. Гамсун характеризовал Марка Твена как «бледного пессимиста, который со своим действительно великолепным остроумием и юмором не имеет ни предшественников, ни преемников в Америке»7.
В «Истории западноевропейской литературы нового времени» Ф. Шиллер сделал известный шаг вперед в оценке творчества Твена. Называя Твена такой же «авантюристической натурой», как и Брет Гарт, он тем не менее заключает: «Марк Твен — один из крупных юмористов и реалистов в американской литературе». Считая самым значительным произведением Марка Твена «Приключения Тома Сойера», он подчеркивает «глубокое проникновение в психологию ребенка ... великолепное знакомство с бытом и типами маленьких городков Америки — всех этих скупых буржуа, босяков, бродяг, странствующих торговцев и пр.»8
Диапазон этих оценок свидетельствует о сложности и многогранности рассматриваемого явления, диалектику которого и пыталась постичь советская критика.
Новая концепция творчества Твена разработана в конце 30-х годов. К этому времени были преодолены пролеткультовские крайности в подходе к наследию писателя, встречавшиеся в статьях начала 30-х годов: «С Томом Сойером пионеру не по пути», «Приключения маленького люмпена» (о «Приключениях Гекльберри Финна»), (Рецидивы недооценки раннего творчества Твена иногда проявляются и ныне.)
В работах М.О. Мендельсона, А.И. Старцева и М.Н. Бобровой центральное место занимает анализ романа «Приключения Гекльберри Финна». М.О. Мендельсон отмечал в 1939 г. в книге «Марк Твен»: «Характерна для Твена реалистичность, художественная правдивость описаний, верность их образу человека, от имени которого ведется повествование»9. Двумя годами раньше А.И. Старцев опубликовал в качестве предисловия к «Избранным произведениям Марка Твена» статью «Марк Твен и Америка»10. Если М.О. Мендельсон делал акцент на выявлении специфики реалистического метода Твена, то А.И. Старцев рассматривал творчество Твена в контексте современной ему истории Соединенных Штатов. Творчество Твена в сопоставлении с социальными коллизиями американского общества позволило исследователю сделать вывод о глубоком проникновении писателя в суть общественных явлений, о реалистическом характере его типизации.
В 40-е, 50-е и 60-е годы была продолжена и углублена разработка проблем реализма Марка Твена. В 1952 г. М.Н. Боброва опубликовала книгу «Марк Твен», в которой основное внимание уделила его «миссисипской трилогии», и прежде всего роману «Приключения Гекльберри Финна». В монографии подробно разрабатываются проблемы взаимодействия мировоззрения и реалистического творческого метода писателя.
В эти же годы появился ряд монографических исследований, посвященных различным аспектам творчества Твена. Большинство его романов послужило предметом отдельных исследований — кандидатских диссертаций и статей, из которых следует особо отметить работу А.С. Ромм «Демократический герой в романе Твена "Приключения Гекльберри Финна"11», кандидатскую диссертацию Т.В. Ланиной о романе «Янки при дворе короля Артура» и опубликованную тогда же работу А.К. Савуренок об этом романе и о творческом пути Твена в целом12. Тогда же началось осмысление особенностей реалистического стиля Твена. З.В. Новицкая разработала проблему «литературной маски», выявив реалистический характер комического начала в творчестве великого американского писателя13.
Фундаментальный характер носило освещение реализма Твена во втором, значительно расширенном издании книги М.О. Мендельсона «Марк Твен» (1958). Заметным событием явился выход в свет в 1963 г. монографии А.И. Старцева «Марк Твен и Америка», где особенно основательно выявляется связь творчества Твена с основными проблемами его времени. Развивая идеи своей ранней статьи 1937 г., А.И. Старцев формулирует и глубоко документирует концепцию развития реалистического метода Твена и его мировоззрения во второй половине XIX и начале XX в.
Серьезный вклад в изучение творчества Твена внесли также советские американисты — А.А. Елистратова, Р.М. Самарин, З.Я. Либман, Т.В. Ланина, по-новому раскрывшие многие стороны художественного мира Марка Твена.
Как видим, советское литературоведение сыграло большую роль в изучении творчества Марка Твена, заложило основательный фундамент научного марксистского твеноведения.
Подводя итог более чем полувековому изучению творчества Твена в СССР, необходимо отметить основательную разработку проблем социальной и творческой генеалогии писателя, его связей с историей Америки, с общими закономерностями развития реализма в XIX в.
Вместе с тем оставались в тени проблемы жанров, многие теоретические аспекты реалистической эстетики Твена и его традиций в литературе XX в. Именно из этого исходил авторский коллектив, вырабатывая структуру и проблематику предлагаемого труда.
В первом разделе книги рассматриваются проблемы творческой индивидуальности и реализма Твена через жанровую специфику его произведений. Этот раздел открывается статьей П.В. Балдицына, посвященной новеллистике М. Твена. Именно рассказы принесли писателю первую общеамериканскую, а затем и мировую известность. В статье рассматривается своеобразие и эволюция жанра в творчестве Твена, а также идейно-художественное богатство его «малой прозы».
Книги путешествий и автобиографическая проза Твена занимают важное место в его наследии. К этим жанрам писатель обращался на протяжении всего своего творческого пути. В статьях Е.А. Стеценко прослеживается роль путевых записок и автобиографических произведений Твена в формировании реалистического метода в американской литературе. Автор подробно останавливается на одном из самых сложных и до сих пор полностью не опубликованном сочинении Твена — его «Автобиографии».
Многогранность творческой индивидуальности Твена сказалась в оригинальной разработке им жанра исторического романа. В статье А.М. Шемякина выявляется твеновская концепция истории, ее преломление в радикально обновленном им жанре исторической притчи. Отталкиваясь от романтической традиции исторического повествования, связанного в первую очередь с именами В. Скотта и Дж. Ф. Купера, Твен вносит глубоко новаторское начало в художественную трактовку истории. Статья П.В. Балдицына посвящена политическому памфлету Твена — явлению многогранному и многозначному. Публицистика Твена выявляет не только глубину критики американского буржуазного общества, его империалистической политики, но и важные стороны мироощущения Твена — антимонополиста и антиимпериалиста.
Завершает раздел статья А.М. Зверева, посвященная последней повести Твена. В этой работе дается марксистская концепция мировоззрения позднего Твена, определившего своеобразие и сложность рассматриваемого произведения. Выделение «Таинственного незнакомца» для монографического исследования необходимо в силу того, что полный свод вариантов неоконченной повести был опубликован сравнительно недавно и часто используется буржуазными литературоведами со спекулятивными целями.
Теоретическому осмыслению преломления категорий комического и трагического в творчестве Твена, а также некоторым аспектам его литературного стиля посвящен второй раздел коллективной монографии. В статьях А.М. Зверева и Т.Л. Морозовой предпринимается попытка соединить историко-литературный и эстетический подходы к творчеству Твена. А.М. Зверев подчеркивает ключевую роль смехового начала, которое определяет художественную специфику творчества Твена на всех этапах его развития. В то же время Т.Л. Морозова раскрывает нравственно-философские и социальные предпосылки трагического мировосприятия, подспудно вмешивающегося в радостный смех раннего Твена и определяющего сатирическую природу комического в зрелый и поздний период.
Третий раздел книги посвящен традициям Твена в американской литературе. Многоплановость его влияния раскрывается в статье Е.А. Стеценко «О художественных традициях Марка Твена в американском реалистическом романе XX века», в которой выявляется богатство и разнообразие прямых и косвенных соотношений творчества Твена и крупнейших американских реалистов. Эта проблема получает углубленное развитие в статье С.А. Маковского, где раскрывается внутренняя связь двух великих американских художников в плане их восприятия действительности и художественного освоения мира. При всех индивидуальных и исторически обусловленных различиях Твена и Фолкнера роднит связь с глубинной народной традицией, гуманистический пафос и демократизм.
Многообразие влияния реалистического наследия Твена на американскую литературу последних десятилетий выявляется в статье Н.А. Шогенцуковой «Антиутопическое начало в творчестве Марка Твена и современная антиутопия».
Осмысляя с позиций новейших достижений советского литературоведения как особенности творческой индивидуальности Твена, так и его место в истории американской литературы, авторы настоящего труда стремятся показать жизненность традиций Марка Твена.
В интервью журналу «Букс энд букмен» Уильям Фолкнер очень своеобразно и точно определил значение Твена: «Шервуд Андерсон был отцом моего поколения американских писателей и основоположником тех литературных традиций, которые будут достоянием моих потомков. Но до сих пор его не оценили так, как он того заслуживает. Я бы сказал, что Теодор Драйзер является в литературном отношении его старшим братом, а Марка Твена можно считать отцом этих писателей»14. От Марка Твена идет родословная реалистической литературы США XX в.
Теодор Драйзер в статье «Два Марка Твена», опубликованной в 1935 г., воздает должное великому американскому писателю, называя его «крупнейшим и оригинальным мыслителем-пессимистом», тонким и глубокомысленным создателем «Таинственного незнакомца»15. Для Драйзера Твен был привлекателен своим острым взглядом на жизнь, умением увидеть ее во всем спектре — от трагического до комического. Драйзера в Твене интересовал «талант изображать мрачное и разрушительное, его лирические и скорбные размышления о смысле или бессмысленности жизни, а также сила и ясность его реализма и критики». Вместе с тем Драйзер отмечал «особый, поистине раблезианский по силе дар юмора, парадокса, преувеличения и острой шутки»16.
Драйзер рассматривал Твена как родоначальника реалистической традиции и в конце концов преодолевает концепцию двух Твенов: Твен — «не два человека, а один — вдохновенный, на какое-то время отстранившийся от своего пути, гений, который все-таки стал самим собой»17.
Следуя за Драйзером, крупнейший из живущих американских писателей Роберт Пенн Уоррен отмечал, что «натуру Твена определяла противоречивая раздвоенность»18. Уоррен, подобно Фолкнеру, отмечает связь Твена с Драйзером: «Драйзера занимали проблемы, в свое время волновавшие Твена, и он заговорил о них языком нашего столетия»19. Драйзера и Твена роднит глубокое понимание основных противоречий американского общества, выявившихся в столкновении «американской мечты» с трагической реальностью. При всей тяжеловесности стиля Драйзера, о которой так любят говорить некоторые критики, в нем проявляется та самая стихия американской народной речи, которая была введена в литературный язык Америки Марком Твеном.
«Марк Твен был первым подлинно американским писателем, и все мы — его наследники, продолжатели его дела, — говорил Уильям Фолкнер. — Писатели, считавшиеся американскими до Твена, в действительности не были таковыми; они опирались на европейскую литературную традицию, на европейскую культуру. И только с Твеном, с Уолтом Уитменом появилась подлинно самобытная американская литература»20.
В американской реалистической литературе XX в. существуют разные стилевые традиции, но все они в конечном счете восходят к Твену. И Теодор Драйзер, и Эрнест Хемингуэй, и Фолкнер, и Томас Вулф, и Джон Дос Пассос, и Эрскин Колдуэлл говорят языком реалистической прозы, который получил закрепление в творчестве великого автора «Гекльберри Финна». От Марка Твена и берет начало поэтика американского реализма.
Примечания
1. Jones H.M. The Theory of American Literature. Ithaca; N.Y., 1966. P. 146.
2. Цит. по: Литературная история Соединенных Штатов Америки М.: Прогресс, 1978. Т. 2. С. 487.
3. The American Dream in Literature / Ed. S. Werner. N.Y., 1970.
4. Cunliffe M. The Literature of the United States. L., 1982. P. 172.
5. Spiller R.E. The Cycle of American Literature. N.Y., 1963.
6. Луначарский А.В. Собр. соч. М.: ГИХЛ, 1964. Т. 4. С. 328.
7. Гамсун К. Собр. соч. СПб., 1908. Т. 1. С. 47.
8. Шиллер Ф. История западноевропейской литературы нового времени М.: ГИХЛ, 1936. Т. II. С. 248.
9. Мендельсон М. Марк Твен. М.: Мол. гвардия, 1939. С. 199.
10. Марк Твен. Избранные произведения. М., 1937. С. 5—27.
11. Учен. зап. Ленинград. пед. ин-та. 1958. Т. 170. Кафедра рус. лит. С. 79—405.
12. Савуренок А.К. Марк Твен. Л., 1960.
13. Новицкая З.В. Страницы американского юмора XIX столетия и речевые средства комического у Марка Твена: Дис. ... канд. филол. наук. М., 1962.
14. Иностр. лит. 1959, № 2. С. 284.
15. Драйзер Т. Собр. соч.: В 12 т. М., 1954, т. 11. С. 581.
16. Там же. С. 582.
17. Там же. С. 584.
18. Писатели США о литературе. М.: Прогресс, 1982, т. 2. С. 352, 353.
19. Там же. С. 355.
20. Фолкнер У. Статьи, речи, интервью, письма. М.: Радуга, 1985. С. 182.
К оглавлению | Следующая страница |
на правах рекламы