Весной 1878 года Марк Твен решил с семьей поехать в Европу. В апреле он написал матери: «Почти все время я беспокоен и раздражен. Это все из-за дел, из-за неприятностей, из-за мучительных для меня писем от доброжелательных незнакомцев, на вежливые ответы которым я должен тратить полдня... Дома я не могу писать. От этого страдают мои доходы. Так что я решил забрать своих в какой-нибудь тихий уголок в Европе и там жить, не двигаясь с места, пока не закончу хоть одну из полдюжины начатых и брошенных книжек».
Решили пожить в Германии, перед поездкой подучили немецкий язык. Памела хотела, чтобы брат взял с собой племянника, 17-летнего Сэма, но Твен отказался: «Ни к чему хорошему это не приведет. После того как Сэм поживет в Европе самостоятельно и оботрется и обобьется, думаешь, он по-прежнему будет отказываться от виски и стесняться ходить по барам?» 11 апреля отплыли: семью сопровождали Клара Сполдинг, дворецкий Гриффин и няня Розина Хэй. Прибыли в Гамбург 25-го, поселились в Гейдельберге, сняли дом.
В Германии творчество Марка Твена ценили намного больше, чем на родине. Его фантасмагоричный юмор был немцам по душе. Переводили его с 1872 года, издатель Таухниц платил автору роялти, хотя по закону не был обязан это делать, Твен за это был ему благодарен. Он хорошо достаточно хорошо знал немецкий, но в Берлине выступать не стал, хотя наверняка его приняли бы восторженно. Писатель мечтал о тишине, лишь 4 июля он выступил перед гейдельбергскими студентами. Твен искренне полюбил Германию, хотя издевался над немцами безбожно. Полюбил тихость, размеренность, чистенькие домики, герани на окнах.
Летом в Европу приехал Туичелл, 1 августа Твен с ним встретился в Баден-Бадене, вместе они отправились пешком по швейцарским и французским Альпам; остальные Клеменсы путешествовали тем же маршрутом, но на поезде, иногда пересекались; семью Твен очень любил, но никогда, по собственному признанию, не был так счастлив, как на холостяцких каникулах. Из писем Туичелла жене: «Марк — чудной парень... Больше всего его восхищает зрелище сильных и быстрых горных потоков, он кидает в воду палки и камни, прыгает и вопит от радости, ведет себя как мальчишка». Прогулка завершилась в начале сентября в Лозанне.
На одном месте Твену не сиделось, он решил показать Оливии Европу. 16 сентября поехали в Италию, провели там два месяца: Венеция, Флоренция, Рим, опера, музеи, покупки, в частности кровать XVI века (или подделка). Из записных книжек: «Вздыбленные лошади на картинах старых мастеров походят на кенгуру». «Марсов зал в Питти, тициановский портрет Неизвестного. Боже, какими дряблыми, пустоголовыми и напыщенными выглядят все мученики, ангелы и святые рядом с этим царственным человеком». 15 ноября прибыли в Мюнхен, поселились в пансионе, где прожили больше трех месяцев, лишь на пару дней съездив в Берлин, и Твен наконец взялся за работу. При этом все, что не помещалось в будущую книгу, он отправлял Хоуэлсу в «Атлантик», так он отправил пародию «Дуэль Гамбетта», забавную историю «Похищение белого слона».
Еще один рассказ, предназначавшийся для книги и опубликованный «Атлантиком» — «Великая революция в Питкерне». В его основе факты: на необитаемый остров в Тихом океане в 1790 году высадилась мятежная команда корабля «Баунти», с собой моряки привезли таитян с соседних островов. Через несколько лет таитяне-мужчины взбунтовались и перебили большинство белых, жены моряков таитянки за это убили своих братьев, а потом оставшиеся моряки убивали друг друга, пока не остался один, Джон Адамс, ставший правителем острова.
От книги о путешествии он постоянно отвлекался, злился, писал Хоуэлсу: «Хорошую юмористику можно написать только в покое, а мне осточертели путешествия, и отели, и опера, и Великие Художники...» Наконец построил книгу так: рассказчик и его друг начитались путеводителей, наслушались легенд и мечтали обойти Европу пешком, но единственное пешее путешествие, которое они совершили, — 47 миль вдоль стен комнаты в поисках двери. Насобирал анекдотов, фольклора, потом пришлось выкидывать — фрагменты были хороши, но совершенно не шли к делу (потом пристроит их в другие книги).
Твену исполнилось 45 лет, в письме матери от 1 декабря: «Вчера я прожил полжизни и начал двигаться к старости. Это не произвело на меня никакого впечатления». В Мюнхене стало скучно, весну решили провести в Париже, где жили многие земляки и знакомые: Олдрич, хартфордский юрист Джидни Бане, поэт Фрэнк Милле, супруги Чемберлен, с которыми подружились во Флоренции. В Париж приехали 28 февраля, погода была плохая, все не нравилось. «Во Франции нет зимы, лета и нравственности. В остальном это прекрасная страна». По непонятной причине Твен французов, как и всю «латинскую расу», не переносил (делая исключение лишь для Жанны д’Арк). Он называл их бесчувственными, холодными, лицемерными, жестокими. Написал фрагмент «Французы и команчи», в книгу не включенный и опубликованный лишь в 1962 году: два нелюбимых им народа объединяла страсть «резать и жечь друг друга».
Во Франции тоже плохо работалось — музеи, опера, встречи с людьми. Летал на воздушном шаре, встречался с Таухницем, с президентом Леоном Гамбеттой, в мае трижды виделся с Тургеневым: «Одна знаменитость, которая интересовала меня более всего, был известный Тургенев, великий как своими свершениями в литературе, так и своим отважным до самопожертвования патриотизмом», Твен записал, что Иван Сергеевич подарил ему свою книгу, но не уточнил какую и не сказал, понравилась ли она ему.
Одна из претензий Твена к французам — «безнравственность», но она же его привлекала, как и других американцев, собиравшихся в парижском «Клубе живота» (основанном скульптором Огюстом Сен-Годеном): там он в апреле произнес речь, на какую не отважился бы даже в самом либеральном американском клубе, — «Размышления о науке онанизма» (в 1942 году нелегально было издано 50 экземпляров текста, фрагменты печатались в «Плейбое»).
Парижская погода доконала семейство: жена простудилась, у мужа разыгрался ревматизм. 10 июля через Бельгию и Голландию отправились в Лондон, прибыли 20-го, обнаружили ту же слякоть, да и англичане, у которых раньше не находилось недостатков, начали раздражать. «Уже несколько лет в нашей литературе установился обычай хвалить все английское, хвалить от души. Это не находит отклика в Англии и потому прекратится». Но в Лондоне, в отличие от Парижа, Твена буквально носили на руках — там его признали «настоящим» и сравнивали с Диккенсом. В Лондоне появились новые знакомства: встретились с Генри Джеймсом на обеде, остались холодны друг к другу. Зато с Брэмом Стокером, который тогда был секретарем Генри Ирвинга, завязалась дружба, Стокер впоследствии помогал Твену в издательских делах. 19 августа состоялась встреча с Чарлзом Дарвином в его доме, о которой, к сожалению, ни тот ни другой не оставили подробных воспоминаний. В июле у шотландца Макдоналда встречались с Льюисом Кэрроллом. В конце лета решили вернуться в Америку, 23 августа Клеменсы отплыли в Нью-Йорк, были дома 3 сентября.
Осень и зиму 1879 года Клеменсы провели в Хартфорде, жизнь суетная, но благополучная, дом — полная чаша, обеды на двести персон. Дочерям пора было ходить в школу, но по настоянию отца решили обучать их дома. В октябре Твен ездил в Эльмиру, произнес речь об Адаме и предложил установить прародителю человечества памятник; в ноябре в Чикаго выступил на банкете в честь Гранта, вернувшегося в Штаты после двухлетнего пребывания за границей, познакомился с Робертом Ингерсоллом — юристом, общественным деятелем, королем ораторов; его речи Твен называл «божественной музыкой».
7 января 1880 года Твен закончил «Пешком по Европе». Половина книги посвящена Германии, половина — остальным странам. Европа описана с точки зрения тех же «простаков», которым кажутся забавными дикарские европейские обычаи: немецкие студенческие корпорации, дуэли, опера, угодничество перед титулованными особами. Отдал книгу Блиссу, но не сыну, как намеревался, а все-таки отцу, вышла она 13 марта. Пресса встретила ее прохладно: вторичная работа, да, есть чудесные фрагменты, однако в целом получилось непонятно что. Автор не унывал и не спорил — он редко вступал в дискуссии о своих работах. Он уже приступил к «Принцу и нищему».
Дочь Твена Сюзи Клеменс: «Одна из последних папиных книг — это “Принц и нищий”, и конечно же это самая лучшая его книга... Я никогда не видела такого разнообразия чувств, как у папы. Например, “Принц и нищий” полон трогательных мест, но почти всегда в них где-то прячется юмор. Вот в главе про коронацию, когда так волнуешься и маленький король только что получил обратно свою корону, папа вводит разговор про печать и как нищий говорит, что “щелкал ею орехи”. Это так смешно и хорошо!» Твен, почти никогда не упоминавший похвалы в адрес своих книг, на сей раз воспроизвел слова не только дочери, но и соседки — Бичер-Стоу: «Лучшей книги для детей еще не было». Полное название романа «Принц и нищий: история для молодых людей всех возрастов»; в отличие от «Тома Сойера» она изначально адресовалась детям.
К тому времени старший брат Твена Орион бросил птицеферму, купленную для него братом, пытался открыть юридическую практику, работал страховым агентом, занимался журналистикой — все неудачно; брат выплачивал ему ежемесячно 500 долларов в форме займов и отчитывал как мальчишку. Мать писала Сэму: «Мое единственное горе — что два моих сына относятся друг к другу не как братья», продолжала просить помочь Ориону. Твен предложил брату написать пару книг: одна — «Автобиография труса», другая — «Исповедь неудачника».
Но для Ориона эти проекты оказались слишком сложными. Но поначалу казалось, что дело пойдет быстро. Орион ответил, что начнет «Автобиографию труса» «в течение часа», а к концу недели вышлет первые главы. Всю весну он слал их еженедельно — Сэмюэл взмолился делать это пореже, но, кажется, был доволен результатом. Первую часть рукописи Твен 9 июня предложил для публикации Хоуэлсу. Тот отвечал: «Душа автора слишком обнажена: это шокирует. Я не могу рисковать репутацией “Атлантик”, и если Вы захотите публиковать это где-либо еще, надеюсь, Ваша любовь к голой правде не помешает Вам уничтожить слишком интимные страницы...» Твен, как обычно, Хоуэлса послушался, но у него не хватило духу сказать о неудаче брату. Орион продолжал писать «Автобиографию» до 18 января 1882 года, отдал брату — тому пришлось ответить, что книгу не издадут. Рукопись этой книги не сохранилась. В октябре 1881 года Сэмюэл объявил Ориону, что взаймы больше давать не будет, основал фонд в 20 тысяч долларов, на доход от которого станет жить старший брат.
Марк Твен не только писал свою книгу и редактировал творение брата. В это же время он решил заняться бизнесом. В феврале 1880 года он начал инвестиции в изобретение, которое запатентовал Дэн Слоут, — «каолатайпирование», процесс для печати иллюстраций. Слоут выпустил тысячу акций «Каолатайп Энгрейвинг компани», Твен купил 800 за 20 тысяч долларов и был назначен президентом фирмы. Третьим компаньоном взяли металлурга Чарлза Шнайдера, который должен был проводить опыты с медью, он оказался мошенником: каждый раз, когда нужно было демонстрировать результаты, ему мешали пожар или потоп. Но Твен не отчаивался и продолжал вкладывать в проект по три-четыре тысячи ежемесячно.
В Хартфорде Твен вел светскую жизнь, его дом всегда был полон гостей, своих и иностранцев, приезжавших посмотреть на знаменитость. С июля по октябрь 1880 года Клеменсы жили в Эльмире, Твен заканчивал «Принца и нищего», отвлекаясь на «Гекльберри Финна» и рассказы для «Атлантик»: «Эдвард Миллс и Джордж Бентон» — вариация на тему «хороших и плохих мальчиков», «Мак-Вильямс и молния» — продолжение шутливой семейной саги.
26 июля родилась третья дочь, Джин, «самый толстый и здоровый из наших младенцев». Еще до рождения ребенка Оливия наняла новую служанку, 24-летнюю ирландку Кэти Лири, которая почти всех Клеменсов переживет и в 1925 году расскажет о них в мемуарах. Ее брали как горничную для Оливии, постепенно она стала незаменимой помощницей для всей семьи — шила, вязала, смотрела за детьми, делала массаж. Относились к ней как к члену семьи.
Кэти описала жизнь семьи в Эльмире: в 10 утра Твен плотно завтракал, работал в студии до 5 часов, пропуская ланч, перед обедом гулял, в 6 обедали, потом он читал вслух домочадцам написанное за день, перед сном играл в шахматы или карты с Теодором Крейном. В Хартфорде гуляли до завтрака, завтракали в 11, и Твен уходил в бильярдную работать, за ланчем сам не ел, но за стол садился и смешил детей, к обеду Оливия выходила в вечернем туалете независимо от того, были ли гости, играл граммофон, зажигали свечи; потом переходили в библиотеку, дети ложились в 9, родители вдвоем пили чай или пунш, в 10 уходили в спальню. «По субботам в классной комнате устраивали сцену, мы все помогали. Играли сцены из “Ромео и Джульетты” или пьесы, которые сами писали. Часто ставили “Принца и нищего”, для этого оборудовали из гостиной и библиотеки зал на 84 места, приглашали соседей. Дети сходили с ума, а мистер Клеменс был счастливее всех и играл лучше всех. Нам с Джорджем тоже давали роли. Счастливее тех лет у нас не было...»
Оливия с Джин остались в Эльмире до зимы, Твен со старшими дочерьми в октябре вернулся в Хартфорд, чтобы выступать на митингах (год выборов): сам Грант приехал, чтобы поддержать кандидата от республиканцев Джеймса Гарфилда, который Твену очень нравился. Завязавшиеся отношения с Грантом будут очень полезны. Тогда же Твен познакомился с человеком, который его почти погубит... Джеймс Уильям Пейдж был инженером, он изобрел новый типографский станок, получил на него патент в 1872 году, а в 1875-м переехал в Хартфорд, объединился с фирмой «Фарнхем Тайпсеттинг компани» и арендовал цех на оружейном заводе Кольта, чтобы работать над изобретением. Твен услыхал о Пейдже в конце 1880 года, посетил цех; машина обещала невероятное богатство, тотчас были инвестированы 5 тысяч долларов.
В феврале был окончен «Принц и нищий». Где издавать? Блисс-старший недавно умер, младший был недостаточно солиден. Посыпались предложения, Твен выбрал издательство «Джеймс Осгуд и Ко», кроме публикации романа он затеял с Осгудом совместный проект: издание «Библиотеки американского юмора», которую должен был редактировать Хоуэлс.
К весне 1881 года у Твена накопилось столько бизнес-проектов, что он всерьез задумался об управляющем. В апреле к нему в гости приехал Чарлз Уэбстер, 29-летний муж племянницы Энни, инженер; предложил сделать инвестиции в фирму «Фредония индепендент уотч компани», торговавшую часами вразнос, Твен согласился, в свою очередь показал Уэбстеру свой бизнес и 29 апреля назначил его бизнес-управляющим. Уэбстер стал вице-президентом «Каолатайп компани» и в первую же неделю объявил, что Слоут и Шнайдер обманывают компаньона и живут за его счет. Разгневанный Твен стал грозить судом обоим компаньонам, требовал вернуть деньги. Вскоре Слоут умер, но Твен не успокоился и продолжал поносить врага и в могиле. Но в каолатайпирование он верил, стал искать новых партнеров, Уэбстеру поручил оценку активов, внес еще 10 тысяч долларов. Добавил пять тысяч в часовую компанию. Уэбстера называл ангелом-хранителем, превозносил его деловые качества, платил громадный оклад, а 18 июля свалил на него и издательские дела; племянник был зачислен в фирму Осгуда, где возглавил отдел подписки.
Хоуэлс ушел из «Атлантик», и Твен больше там не печатался: отрывок из «Принца и нищего» опубликовал в хартфордском журнале «Базар баджет», «Занимательное приключение» — в «Сенчюри». В октябре навестил мать и Памелу. Был издерган — хартфордский дом ремонтировался, все раздражало, на декабрь назначен выход «Принца». Чтобы обезопасить себя от пиратства, Твен решил немного пожить в Канаде, получить там авторские права на книгу. 26 ноября Твен поехал в Канаду с Осгудом, провел там несколько недель, подружился с поэтом Луи Фрешеттом, но вернулся такой же взвинченный и злой, и не зря: канадцы выпустили два пиратских издания «Принца» одновременно с легальными изданиями Осгуда в США и «Чатто и Уиндус» в Англии в декабре 1881 года. Утешало лишь то, что роман получил великолепную прессу и переиздавался каждый год: это одна из самых издаваемых книг Твена.
С бизнесом Твену не везло. Кроме основных проектов были и другие: никогда еще он не выбрасывал на ветер столько денег, сколько в 1881—1882 годах. В Хартфорде Фрэнк Фуллер основал отделение фирмы «Нью-Йорк Вейпорайзер компани» по производству паровых генераторов, Твен дал ему пять тысяч долларов. 32 тысячи он потерял на акциях «Хартфорд инжиниринг компани», которая производила паровые шкивы, 25 тысяч ушли на новую модель телеграфа, 20 тысяч были вложены на убыточные железнодорожные акции, по пять тысяч — в нью-йоркские часовые и страховые фирмы; единственное предложение, которое реально могло его озолотить — телефоны Белла, — он в свое время счел чепухой...
Твен решил, что делу Пейджа не хватает размаха: нужно привлечь инвесторов и клиентов. С Уильямом Хэмерсли, президентом «Фарнхем Тайпсеттинг», решили создать новую фирму с капиталом в 300—500 тысяч, прибылей ожидали до двух миллионов в год. Поиск инвесторов Твен поручил Уэбстеру, тот сказал, что привлечь их можно только после того, как машина будет испытана независимыми экспертами. 2 декабря 1881 года прибыли эксперты, среди которых представители «Нью-Йорк таймс», «Харперс» и других видных изданий. По воспоминаниям Уэбстера, они были очарованы, сказали, что машина «такая умная, что вот-вот заговорит», но требовали дополнительных испытаний — надежна ли она. Твен продолжил инвестировать в нее. Сохранился его бизнес-портфель за май 1882 года: акции и доли в 23 предприятиях на общую сумму 100 тысяч долларов, в среднем по пять тысяч ежемесячно.
Основным источником дохода была литературная деятельность, поэтому надо было писать. Посовещавшись с Осгудом и Хоуэлсом, Твен решил, что можно расширить «Старые времена на Миссисипи», и 10 апреля подписал контракт на новую книгу — «Жизнь на Миссисипи». За материалом отправился 18 апреля — с Осгудом и журналистом Розуэллом Фелпсом. 28-го были в Новом Орлеане, где Твен познакомился с человеком, которого считал лучшим детским писателем, — Джоэлом Чандлером Харрисом, автором «Сказок дядюшки Римуса». В мае Твен, Осгуд и Фелпс пошли по реке в Миннесоту. «Романтика речного судоходства умерла. Лоцман уже не бог Ганнибала. Молодежь больше не щеголяет речным жаргоном. Они мечтают теперь о железных дорогах...» На день заехал к Ориону в Кеокук, с 14 по 17 мая был в Ганнибале. Писал жене: «Целый день бездельничал, бродил по старым местам и разговаривал с седыми стариками, которые были мальчиками и девочками 30 или 40 лет назад. <...> Этот мир, который я видел цветущим и юным, теперь печален и стар; его нежные щеки покрылись морщинами, глаза потухли и походка уже не бодра. Когда я приеду в следующий раз, все обратится в пепел и пыль...»
К концу мая вернулись домой и Твен засел за книгу — так и прошло лето; Джин болела, поэтому в Эльмиру выехали только в августе, а к октябрю уже вернулись в Хартфорд. Книга давалась Твену тяжело. В конце октября он писал Хоуэлсу: «За сегодня сделал 9000 слов, все украдены из других книг... Больше красть нечего, придется писать...» Хоуэлс был тогда в Европе, звал все бросить и приехать на отдых, Осгуд предлагал возобновить выступления — Твен от всего отказался. С трудом он окончил книгу в январе 1883 года, запихнув в нее все подряд: пересказ «Старых времен», детские воспоминания, фрагменты, выброшенные из других книг, глава из недописанного «Гекльберри Финна», бесконечная критика Вальтера Скотта.
И все же книга получилась очень мощной. Твеновская река — живое существо. Она — позвоночник и душа нации; ее главные черты — любовь к свободе и беспощадно ясный взгляд. Книга состоит из трех частей: сперва рассказывается история становления Америки до появления автора на свет, потом — «романтический» период в жизни реки, когда в гармонии с нею жили свободолюбивые лоцманы, и нынешний, «промышленный» период: стал взрослым и потерял романтический взгляд автор, также повзрослели и сделались прозаичнее река и Америка.
Осгуд планировал издать «Жизнь на Миссисипи» в мае 1883 года, но были задержки из-за иллюстраций: сначала Твен предложил печатать их методом каолатайпирования, но отказались художники, потом Оливия обнаружила, что на нескольких рисунках ее муж по собственному желанию изображен мертвым, и потребовала их убрать. Май Твен приехал в Канаду ради регистрации авторского права: его принимал генерал-губернатор, канадцы носили его на руках и падали ниц, но книгу все равно выпустили пиратским образом. В июле она вышла и в США.
Летом он попытался отключиться от деловых забот, взвалив их на Уэбстера, писал ему: «Я не желаю говорить о бизнесе, это меня убивает. Ненавижу бизнес». Дописал «Гекльберри Финна», написал фантасмагорию «Тысяча вторая ночь»: мальчика воспитывали девочкой, а девочку мальчиком, они выросли и полюбили друг друга. Хоуэлс сказал, что это непристойно, рассказ при жизни не публиковался. Еще несколько заметок — из всех потом что-то получится. «Живут внутри айсберга. Жилище прекрасно устроено; утварь с погибшего корабля. Рождаются дети. Толстый прозрачный лед в окнах. Их находят мертвыми и замерзшими через сто тридцать лет. Айсберг движется по широкому кругу, и так год за годом».
С Туичеллом увлеклись — как все в 1880-х — велосипедной ездой: так родилось «Укрощение велосипеда». Попросили написать что-нибудь о строящейся статуе Свободы — ответ опубликовала «Таймс» 4 декабря: «Что Свобода сделала для нас? Да ничего особенного. Это мы сделали все для нее, дали ей дом. <...> Лучше обратиться к Адаму. Что он сделал для нас? Все: он дал нам жизнь, смерть, небеса, ад. А что мы для него сделали? Ничего». Он заинтересовался изобретением — шашками для тушения огня, заполнил ими весь дом, но деньги в этот бизнес вкладывать не стал. Зато сделал инвестиции, по счастливой случайности оказавшиеся удачными: по 10 тысяч в банковские бумаги «Америкэн иксченч» и «Адамс экспресс» и акции «Кроун пойнт айрон компани». Но «Каолатайп компани» и машина Пейджа поглотили эти доходы за несколько месяцев.
Весной 1884 года Твен решил основать свое издательство, сотрудничество с Осгудом его уже не устраивало. В мае 1884 года была основана фирма «Чарлз Уэбстер и Ко»; управляющим стал Уэбстер, он получал оклад в три тысячи и 10 процентов от прибыли. К декабрю планировалось выпустить «Гекльберри Финна». Открыли офис на Бродвее, наняли сотрудников. Твен поначалу был активен, сам искал иллюстраторов, из-за каждой мелочи ругался с Уэбстером, обдумывал рекламную кампанию, потом ко всему охладел: «Чарли, я не хочу ничего знать. Трижды подумайте, прежде чем сообщать мне плохие новости».
Читать дальше
на правах рекламы
• Haval Самара - хавал официальный сайт.
• Китайские Автомобили Самара - китайские автомобили 2024 в Самаре.
