Вступление

Литературное наследие Марка Твена вошло в сокровищницу мировой культуры, став достоянием трудового человечества.

Великие демократические традиции в каждой национальной литературе живой нитью связывают прошлое с настоящим, освящают давностью благородную борьбу передовой литературы за мир, свободу и счастье человечества.

За пятидесятилетний период своей литературной деятельности Марк Твен — сатирик и юморист — создал изумительную по глубине, широте и динамичности картину жизни народа.

Несмотря на препоны, которые чинил ему правящий класс США, борясь и страдая, преодолевая собственные заблуждения, Марк Твен при жизни мужественно выполнял долг писателя-гражданина и защищал правду в произведениях, опубликованных после его смерти. Все лучшее, что создано Марком Твеном, отражает надежды, страдания и протест широких народных масс его родины. Эта связь Твена-художника с борющимся народом определила сильные стороны творчества писателя, сделала его одним из виднейших представителей критического реализма.

Марк Твен, проживший большую жизнь (1835—1910), был свидетелем общественно-политических событий огромной важности: Гражданской войны между Севером и Югом (1861—1865); нараставшего рабочего движения; знаменитой первой в мире первомайской всеобщей забастовки 1886 года — той, которая, по выражению Ф. Энгельса, охватила страну, «как степной пожар»; могучего народного движения в США в 80—90-х годах и гневного антиимпериалистического протеста 1899—1902 годов.

Очевидец событий, говорящих о растущей активности народных масс, ожесточенных битв между народом и буржуазной правящей верхушкой, Марк Твен выбрал свое место в этой борьбе — на стороне народа. Буржуа он многократно изображал в виде тупой, косной и бесчеловечной силы, антинародной во всех своих проявлениях — в частной, экономической и общественно-политической жизни.

Марк Твен-реалист вел сложную, длившуюся десятилетиями, литературную борьбу с неоромантиками, с псевдореалистами буржуазной апологетической литературы. Его борьба за реалистическую эстетику была теснейшим образом связана с борьбой за развитие демократической литературы.

Марк Твен обладал талантом ярким, самобытным, писал увлекательно и правдиво. Демократичность и гуманизм его лучших произведений снискали ему любовь и уважение читателей многих стран мира.

Подчинить творчество Марка Твена своим целям — за это американская буржуазия активно боролась при жизни писателя; после его смерти борьба за его наследие между прогрессивными и реакционными силами стала еще напряженней; она продолжается и сейчас, приобретая все большую остроту.

Реакционная буржуазная критика была враждебна по отношению к живому Марку Твену — либо замалчивала — его произведения, либо заявляла, что он — «чужеродное тело в американской литературе», либо фальсифицировала характер его творчества. Миф о Марке Твене как о «шуте» и «забавнике» принес писателю при жизни много горя и унижений.

В год смерти Марка Твена буржуазные критики хором повторяли, что он был только «паяцем». Поэтесса Ада Фостер Мюррей в стихах обращалась к нему так: «великий мастер шутовских колокольчиков». Первые защитники Твена, отмечавшие историческое значение его творчества, — профессора Брандер Мэтьюз, Арчибальд Хендерсон, В. Фелпс, — выражали не только свое мнение, но отражали любовь американского народа к писателю и его поистине огромную популярность. Арчибальд Хендерсон в своей книге о Марке Твене (1911) назвал его «одним из наивысших литературных гениев своего времени»1.

Примечательно, что в России, где Марк Твен был очень любим читателями, в год его смерти было предпринято второе издание собрания сочинений2, а в 1911 году появилось полное собрание сочинений3. Весть о смерти Марка Твена в России вызвала появление проникновенной и тонкой статьи А.И. Куприна «Умер смех», в которой русский писатель дал одно из лучших определений стиля Марка Твена и указал на значение его творчества во всемирной литературе4.

После первой мировой войны, когда в идеологической жизни США наметилась тенденция пересмотреть ранее установившиеся оценки, вышла в свет книга радикально настроенного буржуазного историка литературы Ван Уик Брукса «Испытание Марка Твена» (1920). Брукс объявил творчество Марка Твена «неполноценным» (Марк Твен — «жертва прерванного развития», «большой писатель в потенции») и сделал вывод, что Твен «начинал как сатирик», а под давлением буржуазной среды превратился в юмориста («загубленный талант», «талант извращенный»). Таким образом, отрицалось объективное значение творчества Твена-сатирика, чье искусство достигло расцвета именно в поздний период своего развития. Неправильные оценки Брукса были столь искусно скрыты социологическими рассуждениями о вине буржуазии по отношению к литературе и талантам, что под воздействие книги Брукса попали многие критики и писатели США и Европы, выступившие с протестом против «двойной жизни» Марка Твена. Они требовали от него подвига и «жертвы», на которые сами обвинители никогда бы не отважились. При этом забывались и конкретные общественные условия, в которых жил Марк Твен, и его несомненные гражданственные заслуги, например то, что в начале XX века Марк Твен оказался в центре народного антиимпериалистического движения и сделал для него больше, чем все его критики, вместе взятые5.

За полустолетие американская твенология проделала сложный путь, пройдя через фрейдистские, формалистические и другие преграды.

Многие американские литературоведы — А. Пейн, Б. Де Вото, Г. Беллами, Е. Бранч и другие считают Марка Твена сатириком, но «сатирой» в их понимании оказываются бытовые рассказы, мелкие зарисовки. Назвать сатирой «Как меня выбирали в губернаторы», или «Письма китайца», или «Человека, совратившего Гедлиберг», или «Соединенные Линчующие Штаты» никто из них не решается. Сделать это — значило бы признать огромное социальное и политическое значение сатиры Твена.

Характер американской буржуазной твенологии правильно оценил Т. Драйзер. В 1935 году он писал: «...Марк Твен ни в какой мере не получил еще у нас должной оценки, и я сомневаюсь, чтобы он вообще был по-настоящему оценен в Америке при ее современном интеллектуальном развитии. Дело в том, что с сохранением «доброго имени» Твена связаны значительные финансовые выгоды, которые принимаются и (можете не сомневаться) будут приняты в соображение»6.

Действительно, издание книг «веселого Твена», «чей сердечный юмор никого не задевал», выгодно в прямом, меркантильном смысле этого слова.

Вот почему буржуазная критика внушает рядовому читателю: «...видимо, неоткрытого осталось уже мало. Пожалуй, нам пора успокоиться и попросту наслаждаться величайшим из наших юмористов»7. Стремясь подорвать доверие широких слоев читателей к правдивому писателю-обличителю, реакционеры не стесняются заявлять, что их целью является «восстановить образ той наивной и примитивной личности», какой якобы «был в действительности Марк Твен»8.

Не мудрено, что литературное наследие Марка Твена столь медленно извлекается из-под спуда.

В США до сих пор нет академического издания произведений Марка Твена. Его рукописи рассеяны по всей стране, многие из них — в руках частных лиц. Родственники писателя по главам и листам распродали рукописи «Простаков за границей», «Позолоченного века», «Странствований за границей» и большое количество писем. Рукопись «Принца и нищего» затеряна, и неизвестно, сохранилась ли она вообще.

В Америке нет научного учреждения, которое объединяло бы ученых, изучающих наследие Марка Твена, и вело бы систематические публикации из его литературного архива.

Крошечная юмористическая заметка молодого Твена о дамских модах перепечатывается из издания в издание, а его памфлеты, сатирические рассказы и политические статьи десятилетиями находятся под запретом. Так, «Соединенные Линчующие Штаты», «Дервиш и дерзкий незнакомец» увидели свет тринадцать лет спустя после смерти Марка Твена, «Письмо ангела-хранителя» впервые опубликовано лишь в 1946 году, полный текст рассказа «Визит капитана Стормфилда» — в 1952 году; долгие десятилетия была погребена в архивах Калифорнийского университета боевая статья Марка Твена «Рыцари труда» — новая династия», впервые опубликованная лишь в 1957 году; ядовитое «Приветствие от XIX века XX веку» нигде не перепечатывается целых полстолетия, а из сатирической «Необычайной международной процессии», состоящей из 22 страниц, известны лишь фрагменты.

«Международное твеновское общество», организованное в 1930 году дальним родственником Марка Твена, Кириллом Клеменсом, превращено в деловое предприятие. Учредив «золотую медаль Марка Твена» и звание «рыцарь Марка Твена», предприимчивый потомок самым беззастенчивым образом стал торговать именем своего великого предка. Лиц, достойных наград «Международного твеновского общества» («за достижения и успехи в различных областях человеческой деятельности»), Кирилл Клеменс находит главным образом среди махровых представителей реакции и фашизма. Так, первая «золотая медаль Марка Твена» была вручена Бенито Муссолини с надписью: «Великому воспитателю»9, а недавняя — Чан Кай-ши. Чудовищная профанация имени писателя-гуманиста, беспощадного врага реакции, совершается безнаказанно на глазах у многочисленных твенологов, которые имеются в каждом американском университете. Ни у кого из них не вызывает гневного возмущения тот факт, что «рыцарями Марка Твена» стали такие мракобесы и реакционеры, как генерал Риджуэй, Чан Кай-ши и им подобные «деятели человечества».

В США имеются прогрессивные писатели и ученые, сделавшие вклад в твенологию. Для Теодора Драйзера Марк Твен был «великим мыслителем» еще тогда, когда создавалась книга «Бей, барабан» (1919); позже с его именем Драйзер связывал возникновение американского «романа протеста»10. Первостепенное место в истории развития американского реализма отводил Марку Твену Эрнст Хемингуэй. Драгоценным наследием народа называет творчество Марка Твена современный публицист и критик Сэмюэл Силлен. Для прогрессивных литературных критиков США, выступающих на страницах «Дейли уоркер», «Политикал афферс», «Уоркер Мэгезин», «Мэссис энд Мейнстрим», творчество Марка Твена является «полем битвы»; сражаясь за Твена, они ведут борьбу за народную культуру.

Если раньше прогрессивные ученые лишь отмечали, что Марк Твен — «величайший социолог в литературе» (суждение Арчибальда Хендерсона, высказанное в 1909 г.), что он — «великий социальный романист»11, то в настоящее время в США появляются обширные исследования на эту тему; к ним относится книга Филиппа Фонера «Марк Твен — социальный критик» (1958)12.

Теперь уже не принято называть Марка Твена «шутом публики». В книгах, вышедших в США за последние годы, имеются главы под такими названиями: «Место Марка Твена в литературе», «Марк Твен — мыслитель». Великому американскому писателю отдают должное; в наши дни американский литературовед Е.Г. Лонг пишет: «Марк Твен был художником с высоким человеческим духом, влюбленным в честь и правду»13.

Борьбу за подлинного Твена ведут и советские литературоведы. В работах М. Мендельсона, А. Старцева, М. Алексеева, Р. Самарина, Р. Орловой, Т. Ланиной, А. Савуренок, З. Либман и других поставлена задача: изучить творчество писателя во всей его полноте и противоречивости, показать полную несостоятельность суждений тех критиков, которые принижают значение Марка Твена — памфлетиста и сатирика.

Примечания

1. A. Henderson, Mark Twain, London, 1911, p. 66. Полные данные о книгах и материалах, упоминаемых в ссылках, будут приведены только в первый раз, при последующих ссылках на эти же издания будут указываться автор, название книги и страница. Ссылки на общеизвестные произведения Марка Твена даваться не будут.

2. М. Твен, Собр. соч., т. 1—11, СПб. 1910—1913, Библиотека «Сатирикона». Первое собрание сочинений Марка Твена в России вышло в 1896—1898 гг., СПб., т. 1—11. Первое собрание сочинений Марка Твена в США появилось в 1899—1922 гг.

3. М. Твен, Полн. собр. соч. под редакцией и с критико-биографическим очерком И. Ясинского (Максима Белинского), кн. 1—28, СПб. 1911.

4. Статья А.И. Куприна «Умер смех» предпослана в качестве предисловия к т. 7 второго собрания сочинений Марка Твена.

5. В их числе был Эптон Синклер, который в своей книге «Искусство мамоны» яростно упрекал Марка Твена в том, что тот якобы продал свою душу буржуазии.

6. Т. Драйзер, Собр. соч., Гослитиздат, М. 1954, т. 11, стр. 586—587.

7. Из рецензии на письма Марка Твена, изданные в 1949 г.; рецензия напечатана в журнале «Saturday Review of Literature» 28 января 1950 года.

8. Там же.

9. Вручая ее, Кирилл Клеменс сравнил Муссолини с Наполеоном, выпросил у «дуче» его фотографию в военной форме и все подробности этого свидания описал в своей претенциозной книге «Мой кузен Марк Твен» (1939).

10. Т. Драйзер, Собр. соч., т. 12, стр. 279.

11. Granville Hicks, The Great Tradition, N.Y. 1933, p. 46.

12. См. русский перевод: Ф. Фонep, Марк Твен — социальный критик, изд. «Иностранная литература», М. 1961.

13. E.H. Long, Mark Twain's Handbook, N.Y. 1957, p. 428. 



Обсуждение закрыто.