Время от времени романы и рассказы Твена подвергаются критике за их якобы оскорбительный для негритянского народа характер. При этом ссылаются на то, что Твен пользовался негритянским диалектом и употреблял унизительную кличку «черномазый». Недавно этот вопрос снова получил широкую огласку в связи с сообщением в печати 12 сентября 1957 года о том, что нью-йоркское управление народного образования втихомолку исключило «Приключения Гекльберри Финна» из рекомендованного списка литературы для начальных и средних школ. Согласно сообщению, поводом послужили возражения некоторых негров против этой книги как «оскорбительной для негритянского народа». Пресса цитировала выступление представителя Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения, заявившего, что хотя его организация не обращалась с протестом в управление народного образования относительно этой книги, однако у нее имеются «серьезные возражения» против «оскорбительных для негров эпитетов и принижения негритянского народа в произведениях Марка Твена».
Это сообщение вызвало ряд писем и редакционных статей. В большинстве из них выражалось возмущение по поводу изъятия «Приключений Гекльберри Финна» из утвержденных списков литературы и подчеркивалось, что те, кто считает это произведение «оскорбительным для негритянского народа», игнорируют основную идею книги, разоблачающей все зло рабства и расового неравенства. «Нью-Йорк таймс» в редакционной статье писала: «Ведь на самом деле «Приключения Гекльберри Финна» — одна из самых убийственных сатир на глупейшие порядки, связанные с расовой дискриминацией... Эта книга... должна быть во всех нью-йоркских школах; что касается средней школы в Литл-Роке1 (штат Арканзас), то, может быть, и не надо на этом настаивать».
Такую же позицию заняла нью-йоркская «Геральд — Трибюн» и даже пошла дальше, объявив конкурс среди учеников начальной и средней школы на лучшее сочинение на тему: «Что для меня значат «Приключения Гекльберри Финна». В представленных сочинениях выражался горячий протест против запрещения книги; из них можно было сделать вывод, что роман Твена открывает глаза молодежи на зло, причиняемое рабством, и вызывает уважение к героизму рабов и что юные читатели понимают все значение поступка Гека, который в конце концов решил содействовать побегу Джима.
Защитники этого шедевра американской, точнее сказать, мировой литературы совершенно правы, протестуя против его запрета. И все же эта книга ставит определенную проблему, которую необходимо решить. Те, кто серьезно опасается, что она играет на руку поборникам идеи о превосходстве белых, приводят такой аргумент: в точности воспроизводя в своих книгах диалект негров и презрительные высказывания о них, Твен тем самым поддерживает миф о неполноценности этого народа.
Однако нельзя решить эту проблему запретом книги, нельзя лишить молодежь возможности знакомиться с великими творениями литературы и великими документами той или иной эпохи, создававшимися в процессе развития общественных связей и человеческого взаимопонимания. Правильнее будет предложить учителям разъяснять, как сложился язык, которым пользуется Твен, и почему выражения, никого не смущавшие в 80-х годах прошлого столетия, сегодня уже считаются оскорбительными.
Твен рассказывает, что прежде, чем начать писать «Приключения Гекльберри Финна», он весьма усердно изучал миссурийский диалект. «В этой книге, — говорит он, — использованы многие диалекты, а именно: негритянский диалект Миссури, диалект, на котором говорили в юго-западной глуши, обычный диалект округа Пайк и все четыре его разновидности. Оттенки речи моих персонажей не явились плодом случайности или домысла, а возникли в результате внимательного изучения разных говоров и моего личного общения с людьми». Известный ученый-лингвист Джеймс Нэйтан Тайдуэл установил, что Твен сумел с исключительной точностью воспроизвести многочисленные негритянские диалекты штата Миссури того времени. «Он передает колоритное южное просторечие Джима в смеси с негритянским диалектом не буквальным воспроизведением каждого слова, зато — что гораздо важнее — точным фонетически...» — указывает Тайдуэл.
Причины, вызывающие протест против использования диалекта в литературных произведениях, вполне понятны, однако само по себе точное его воспроизведение не должно казаться оскорбительным для негритянского народа. Не кто иной, как Фредерик Дуглас, величайший сын негритянского народа XIX века, признавал наличие «диалекта рабов» и вводил его в свои произведения, указывая, что его нельзя игнорировать, ибо этот диалект является своеобразным проявлением культуры негритянской речи.
Хотя в своих книгах, где описывается Миссури, Твен и употребляет фразы, в которых отражено неуважительное отношение к неграм, необходимо учесть, что это было свойственно почти всей литературе послевоенной эпохи и что Миссури в те времена был рабовладельческим штатом; естественно, что такие выражения вызывают отвращение всех честных американцев, наших современников. Вложить в уста миссурийских рабовладельцев и отсталых обитателей глухих лесов слова о равенстве рас, какие можно слышать в наши дни, значило бы погрешить против реализма.
Осуждая нью-йоркское управление народного образования за изъятие «Приключений Гекльберри Финна» из списков литературы, рекомендованной для школ, член комиссии по борьбе с дискриминацией в штате Нью-Йорк, негр Элмер Картер, заявил: «Марк Твен не может принести неграм никакого вреда». И это действительно так, ибо Твен никогда не высмеивал негров преднамеренно. Мы признаем, что в его романах и рассказах встречается стереотипное изображение негров. Но в отличие от большинства современных ему авторов Твен не поддерживает легенду о патриархальной жизни на рабовладельческой плантации довоенного Юга. Кроме того, почти в каждом его произведении такому традиционному образу противопоставлен в качестве героя иного рода негр — мужчина или женщина. Понятно, почему многие южане читали Твена «с отвращением». Некий критик в рецензии на «Простофилю Вильсона» в «Саутерн магезин» в 1894 году писал, что эту книгу правильнее было бы назвать: «Упадок таланта и гибель Марка Твена». По мнению критика, Твен «предлагает читателю цирковые афиши вместо верных фотографий жизни и людей Юга», хотя об этом писателе уже никак нельзя сказать, что он «согрешил по неведению в отношении половины своих соотечественников», ибо он сам южанин. «Чем объяснить, что вы так позорно изменили своим взглядам?» — задал Твену вопрос один корреспондент с Юга после прочтения «Приключений Гекльберри Финна» и «Простофили Вильсона».
Да, Марк Твен был южанин и поэтому мог бы ограничиться традиционным изображением речных пароходов, хлопковых плантаций, господской усадьбы и хижин рабов. Подобные эпизоды и образы наполняли литературу тех времен, однако Марк Твен добавил к ним нечто новое: великолепные сцены, разоблачающие мерзость рабовладения, тонко написанные эпизоды, в которых передается тоска невольников по свободе, и яркие, полные драматизма картины, показывающие героизм негров. Книги Твена провозгласили на весь мир, что негритянский народ никогда не мирился с рабством, всегда боролся за свою свободу и заслужил этим право пользоваться всеми плодами демократии.
Примечания
1. Литл-Рок — небольшой городок в США, где проведение в жизнь закона о совместном обучении белых и негритянских детей вызвало расистские выступления.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
