До сих пор Твен чувствовал себя не столько писателем, сколько журналистом. Правда, он написал много рассказов, но самостоятельно взяться за роман не решался.
Среди новых друзей Твена по Хартфорду был уже упомянутый Чарлз Уорнер — редактор, новеллист, автор книг о путешествиях. Уорнер обладал литературным даром весьма ограниченных масштабов. Узость, ограниченность чувствовались и в его взглядах на жизнь. Он критиковал продажных сенаторов, но исходил из убеждения, что нищета в Соединенных Штатах порождена, как правило, «человеческими слабостями и преступностью». Все же те буржуазно-демократические склонности, которые были присущи Уорнеру, заставили его в конце жизни выразить недовольство усилением в США власти монополий, подъемом империализма.
В начале 70-х годов Уорнер представлялся Твену воплощением литературной зрелости. И он захотел опереться на творческий опыт хартфордского соседа.
Твен и Уорнер задумали совместно создать книгу о современной Америке, о нравах предпринимателей и политиканов, о борьбе за богатство людей плохих и хороших. Это должен был быть первый роман Твена. Решено было назвать его «Позолоченный век».
Первые главы романа взялся написать Марк Твен.
И вот в феврале 1873 года он сел за стол, чтобы по намеченному соавторами плану набросать начало книги. Твен испытывал большой подъем. Первый же день работы оказался весьма плодотворным. Даже четыре года спустя в письме к своему другу Гоуэлсу писатель с гордостью вспоминал этот день удивительно успешного творческого труда. Вся книга была завершена в необычайно короткий срок.
Вступительные одиннадцать глав романа, принадлежащие Твену, рассказывают главным образом о фермере Хокинсе — человеке, замученном нищетой. Хокинс — обитатель крохотного поселка в восточном Теннесси. Вокруг него подлинное запустение. Вытоптанный двор, мусор. Хокинс понимает, что ему и семье ничего хорошего здесь ждать не приходится. Родственник Селлерс предлагает Хокинсу переехать в новый штат — Миссури. Там фермерам живется гораздо лучше. И вот Хокинс снимается с насиженного места.
Уже в пути он встречает много тяжелого. Твен повествует о страшных болезнях, которые косят и взрослых и малых, рассказывает о «голодной долине», которую проезжают Хокинсы.
Наконец Хокинсы в Миссури. Однако их надежды на безбедное существование не оправдываются. Поселок, куда они прибыли, выглядит весьма безотрадно. Жена Хокинса признается как-то, что в доме нет ни куска хлеба.
В свое время Хокинс случайно приобрел в Теннесси огромный участок земли, несколько десятков тысяч акров. Он надеется, что «земля из Теннесси» содержит уголь и железную руду. Но Хокинсу не суждено стать богатым. Умирая, он оставляет своей жене и детям только эту бесплодную землю — никаких реальных доходов им ждать неоткуда.
Образ Хокинса — человека трагической жизни — принадлежит к числу наиболее удачных у Марка Твена. Есть в Хокинсе нечто напоминающее Джона Маршалла Клеменса. В частности, история «земли из Теннесси» взята почти буквально из анналов семьи Клеменсов. Но Твен не просто рассказывает о судьбе своего отца. История Хокинса глубоко типична.
Сотни тысяч простых американцев, подобно Хокинсу, всю жизнь мечтают о счастье, достатке; в их душах звучит та же щемящая нота разочарования.
Один из ярчайших персонажей романа — Селлерс. Этот фантазер-спекулянт вечно носится с проектами наживы, никогда не унывает, но неизменно бедствует. Селлерс хвастает своими несуществующими имениями и капиталами, без конца лжет, лжет вдохновенно, обманывая и своих собеседников и самого себя. Но все-таки нищета остается нищетой. Как бы ни расхваливал Селлерс диетические достоинства простой воды и репы, этих единственных составных частей семейного обеда, в глазах его жены во время голодной трапезы все время стоят слезы. В доме Селлерса нет дров. Он ставит зажженную свечу в печку, чтобы создать впечатление, будто печка топится, но в комнате по-прежнему холодно.
Твен высмеивает Селлерса и вместе с тем сочувствует ему. В этом гротескном образе получил комическое отражение тот неукротимый огонь предпринимательства, который горел в сердцах тысяч и тысяч американцев в условиях «позолоченного века». Разумеется, обычные дельцы не были столь добродушны и бескорыстно внимательны к друзьям, как Селлерс. Он воплощение жажды богатства, но в еще большей мере — жертва всепожирающего духа стяжательства.
После того как Твен завершил работу над первыми главами романа, они были прочитаны и обсуждены соавторами в присутствии жен, а затем Уорнер приступил к написанию следующего большого раздела книги. Каждый из соавторов, по существу, разрабатывал в романе свою собственную сюжетную линию.
Если в дальнейших главах «Позолоченного века» Твен главным образом высмеивал, обличал, изображая людей бесчестных, мерзких, подлых, то Уорнер занялся созданием «положительных героев». Как он их себе представлял? В романе показаны американцы, которые, как и Селлерс, не прочь приобрести состояние, но чуждаются всяких бредней и безукоризненно, кристально честны. Главный среди них — Филипп Стерлинг. Он не станет следовать по стопам спекулянтов и жуликов, жаждущих легкой наживы. Филипп упорно ищет уголь. Пусть приходится терпеть нужду, но в конце концов к нему приходит удача. Залежи угля обнаружены, он богат. Под стать Филиппу его невеста. Она дочь состоятельного человека, но хочет трудиться и изучать медицину. Ее жизнь тоже складывается счастливо.
Уорнер добросовестно работал над своими главами, но убедительных образов он создать не мог. Объяснялось это, конечно, не только слабостью его таланта, но и тем, что добродетельные Филипп и его невеста почти ничего общего с действительностью не имели. Они нарисованы бледно, бесцветно, невыразительно. Видно, что даже автору было скучно с его безупречными буржуазными героями.
Несравненно более интересны те, написанные Твеном главы романа, где изображены реальные условия «деловой жизни» в Америке: «земле из Теннесси» предназначена в книге роль пружины, определяющей движение сюжета. Дельцы задумали продать эту никому не нужную землю государству. Путем подкупа членов конгресса США они хотят получить за нее много денег. Затевается сложная афера. Во многих главах романа действие происходит в столице страны. Перед нами мир политиканов, предпринимателей, журналистов. Почти все они люди бесчестные, хищники, воры.
Рассказ о том, что произошло с деньгами, которые в конце концов были получены за «землю из Теннесси», полон иронии. Владельцам этой земли просто ничего не досталось — все было роздано политиканам и газетчикам.
В книге приводится подробный перечень выданных взяток. Каждому члену комитета по ассигнованиям палаты представителей уплачено по десять тысяч долларов. Членам сенатского комитета — столько же. Председателю комитета нужно, конечно, дать несколько больше. Дороже обычного обходятся также отдельные «высокоморальные» законодатели. Затем следует оплата услуг тех лиц, которые агитировали среди законодателей за законопроект о покупке «земли из Теннесси». Далее — дорогие обеды, подарки и взятки мелким провинциальным законодателям. Потом оплата рекламы, в том числе статьи, специально написанной для религиозной газеты правительственным чиновником, стоящим по своему служебному положению на высоте Гималаев, затем «пожертвования».
Конечно, печать тоже требует своего. Авторы изображают не только прямой, но и косвенный подкуп, показывают, как чары прекрасных женщин помогают переубедить самых несговорчивых. В романе запечатлена атмосфера лжи и предательства.
Важнейший персонаж книги — сенатор Дилуорти. Если сочиненные Уорнером сцены, в которых появляются идиллические предприниматели, лишены искры жизни, то картины романа, связанные с Дилуорти, дышат правдой. Гротескный образ сенатора взят из гущи жизни. Кое-что в этом «герое» напоминает подлинного политического деятеля того времени — сенатора Помроя из Канзаса, скандальные поступки которого так часто обсуждались на страницах газет. Но Дилуорти — не фотография Помроя. Это тип, это обобщенный реалистический характер. «Дурной мальчик» из старого твеновского рассказа раскрыт теперь во всей своей конкретности, раскрыт на материале жизни «позолоченного века». Дилуорти — это и есть современный преуспевающий пройдоха, «дурной мальчик», ставший взрослым.
В сатире Твена появляются и новые краски по сравнению с «Рассказом о дурном мальчике, которого бог не наказал». Как и «дурной мальчик», Дилуорти процветает в нарушение всех правил морали. Но он к тому же еще и лицемер, энергичнее всех ратующий за эти правила. Сенатор, пишет Твен, «появлялся в церкви, играл главенствующую роль на молитвенных собраниях, всячески поощрял общества трезвости; осчастливил своим присутствием кружки, в которых дамы благотворительности ради занимались шитьем, и даже изредка сам брался за иголку и делал стежок-другой на коленкоровой рубахе, предназначавшейся для какого-нибудь непросвещенного язычника Южных морей, — и этим приводил в восхищение дам, в чьих глазах одеяние, удостоенное сенаторского прикосновения, становилось чуть ли не святыней».
В комизме Твена теперь яда больше, чем когда бы то ни было. Речь Дилуорти в воскресной школе — образец засахаренной лжи. Обращаясь к своим «маленьким друзьям», изливая на них «лучезарный» взгляд, улыбаясь «снисходительной улыбкой», он говорит: «Я сидел сейчас и спрашивал себя: где я нахожусь? Быть может, в каком-либо далеком царстве; и предо мною маленькие принцы и принцессы? Нет! Быть может, я нахожусь в каком-нибудь многолюдном большом городе моего отечества, куда привезли лучших, избранных детей нашей страны как бы на выставку, для присуждения наград и премий? Нет! Быть может, я попал в неведомую часть света, где все дети — настоящее чудо, о каком мы и не слыхали? Нет! Так где же я? Да где же я?»
Попытка добродетельного Нобла («Благородного») разоблачить в сенате Дилуорти как мошенника ни к чему не приводит. Нобл убеждается в том, что сенат в подавляющем своем большинстве состоит из таких же дилуорти.
Итак, в Америке воцарился не «золотой», а «позолоченный век». Политическая и «деловая» жизнь страны фальшива.
В предисловии, написанном в свифтовских тонах, авторы саркастически говорят:
«Читатель убедится, что наша книга описывает несуществующее общество; самое большое затруднение для писателей, вступивших в эту область художественного вымысла, — недостаток ярких и убедительных примеров. В стране, где неизвестна лихорадка наживы, где никто не томится жаждой быстрого обогащения, где бедняки простодушны и довольны своей судьбой, а богачи щедры и честны, где общество сохраняет первозданную чистоту нравов, а политикой занимаются только люди одаренные и преданные отечеству, — в такой стране нет и не может быть материала для истории, подобной той, которую мы создали на основе изучения нашего несуществующего государства».
«Позолоченный век» — свидетельство дальнейшего углубления сатирического начала в творчестве Твена по сравнению с его первыми большими книгами и даже ранними обличительными рассказами и памфлетами. Знаменательно, что писатель впервые теперь переходит к повести и роману. Марк Твен рисует несравненно более широкие картины жизни. В его произведениях появляются новые краски. Все это говорит о вступлении творчества Твена в новый, второй период его развития. «Позолоченный век» проложил дорогу таким замечательным повестям и романам Твена, как «Приключения Тома Сойера», «Приключения Гекльберри Финна» и «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура».
Создавая свой первый роман, Твен исходил из высоких моральных критериев. Для того чтобы глубоко осознать их красоту и величие, он должен был впитать в себя все лучшее, что дали народу исторические годы борьбы против рабства. В канун Гражданской войны и в период схватки с оружием в руках против Юга широчайшие слои населения США особенно горячо воспринимали демократические идеи. Известно, с какой теплотой говорил Ленин о прогрессивном и революционном значении Гражданской войны Севера и Юга в своем «Письме к американским рабочим».
Твен — демократ и гуманист — не приемлет мира Дилуорти, он смело называет «золото» мишурой, грязь грязью.
Но было бы ошибкой думать, что писателю вовсе чужды иллюзии его соавтора — Уорнера. В предисловии к лондонскому изданию «Позолоченного века», подписанном декабрем 1873 года, Твен говорит: «В Америке почти каждый человек имеет свою мечту, свой излюбленный план, благодаря которому он рассчитывает выдвинуться в смысле общественного положения или материального благополучия. Этот-то всепроникающий дух спекуляции мы и попытались изобразить... Он — характерная особенность, одновременно и хорошая и дурная, как отдельных личностей, так и всей нации. Хорошая — потому, что не позволяет застывать на месте... Дурная — потому, что избранная цель часто бывает избранной дурно... Однако это все же такая черта, которую народу предпочтительнее иметь, даже иногда и страдая из-за нее, чем не иметь ее вовсе».
Твен далек от догадки, что можно избежать «застывания на месте» каким-либо иным путем, помимо пути буржуазного предпринимательства. Идеи социализма ему были непонятны.
При всей неровности и противоречивости романа, в котором можно найти и сатирический гротеск, и элементы психологизма, и мелодраму, романа, отражающего протест писателя против практики буржуазной демократии в США, а вместе с тем и его буржуазные предрассудки, «Позолоченный век» представляет собой важнейший этап в становлении Твена-сатирика.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
