Королевский трон не может рассчитывать на уважение. С самого начала он был захвачен силой, как захватывает имущество разбойник на большой дороге, и остался обиталищем преступления. Ничем, кроме как символом преступления, он и быть не может. С тем же успехом можно требовать уважения к пиратскому флагу. К доброму монарху следует отнестись, как к пирату, который в промежутке между преступлениями читает проповеди в воскресной школе; дурной монарх не вправе рассчитывать и на это. Тем не менее, если скрестить короля со шлюхой, ублюдок будет полностью соответствовать английскому представлению об аристократичности. Знатнейшие семейства Великобритании ведут свой род по большей части именно от таких фривольных бракосочетаний. Система, принятая у наших индейцев, — разумнее и справедливее. Чтобы стать вождем, человек должен обладать достоинствами. Его сын не вправе наследовать ему, если найдется другой человек, более достойный.
Как нелепа монархия и как абсурдны ее претензии. Монарх идет на преступные действия, заранее уверенный, что по прошествии известного времени они не будут более считаться преступными. Он совершает бесчестный поступок в уверенности, что с течением времени позорное пятно сотрется, как если бы это был дурной запах, уносимый ветерком. Сделав гнусность, он считает, что со временем ее будут рассматривать как акт добродетели. Он полагает, что беззаконие, если совершать его десять лет или тысячу лет, получает свойства закона, и те, с кем обошлись несправедливо, мало-помалу смирятся и сами станут так думать, а если не они, то их потомки.
Усилием воображения можно представить себе семейство медведей, одержимых спесью по поводу того исторического факта, что их предок разграбил улей, и полагающих, что тем самым они получили наследственное право на грабеж. Это можно себе представить, но дальше сравнение не идет. Пчелы будут кусать медведей каждый день, хотя бы это продолжалось тысячу лет. Человека можно убедить, что зло постепенно становится добром, пчелу же нельзя, по крайней мере в ее нынешнем примитивном состоянии. Пчеле не хватает почтительности. Когда ей внушат почтительность, она станет недурным англичанином.
Давайте соберем всех королей земли и разденем их догола. Потом перемешаем их с пятьюстами голых слесарей и пустим эту процессию по цирковой арене. Вход, разумеется, за приличную плату. Пусть зрители попытаются разыскать королей.
Ничего не выйдет, если не выкрасить королей в голубой цвет. Короля от бондаря можно отличить только по одежде.
Какова главная прерогатива аристократа? То, что его не принято поднимать на смех. Над людьми других классов разрешено смеяться. Это очень важно. Запретить смеяться над идеей или человеком, значит обеспечить им вечную жизнь.
Ни одно божество, ни одна религия не выдержит насмешки. Церковь, аристократия, монархия, живущие надувательством, встретившись с насмешкой лицом к лицу, — умирают.
Слово «верность» принесло много вреда. Люди приучались быть «верными» тысяче несправедливостей и беззаконий. Между тем им следовало быть верными себе, и тогда они восстали бы и скинули ярмо обмана.
В конституционных — номинальных — монархиях есть смысл заменить королевское семейство семейством шимпанзе. Разницы никакой, столь же достойны обожания, обойдутся дешевле.
Логика коров и христиан. Я имею в виду доказательство истинности религии — логическое упражнение, которое христиане наряду с коровами рассматривают как мыслительный процесс.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
