Формирование и закрепление реалистических позиций шло в обстановке слабеющего сопротивления «бостонцев» и эпигонов романтизма. Среди писателей, приверженных реализму психологического типа в искусстве, выделялся Генри Джеймс (Henry James, 1843—1916 гг.)
Не получивший достаточной популярности при жизни, Джеймс, в XX веке признан классиком англоязычной прозы. Работавший в самых разных жанрах, он был писателем флоберовского типа, который содействовал становлению психологического направления в реализме, обогатил приемы и формы повествования. Джеймс был в чем-то антиподом Твена: родился в высоко интеллектуальной семье религиозного философа и писателя Генри Джеймса-старшего получил прекрасное университетское образование, его брат Уильям Джеймс был крупнейшим философом и ученым-психологом мирового масштаба. Будучи материально обеспеченным, Генри Джеймс мог безраздельно отдавать себя литературе, которая стала всепоглощающим смыслом его жизни. С ранних лет подолгу жил за границей; его тяготила атмосфера плоского прагматизма, «глухота» его соотечественников к духовным и художественным ценностям. Утонченный интеллектуал, он являл тип кабинетного ученого и литератора, стороннего наблюдателя, чуравшегося грубости реальной жизни, политических и общественных страстей.
В 1876 г. окончательно переехав в Европу, став добровольным экспатриантом, он мог всецело уйти в сферу художественных интересов, но отрыв от родной почвы имел и негативные стороны; незадолго до смерти Генри Джеймс признавался: «Не повторяйте моей ошибки. Я отрезал себя от Америки, к которой принадлежу». В последние десятилетия он жил в Лондоне, а 1915 г. за год до кончины принял британское подданство. Пребывание в Европе позволило ему познакомиться, непосредственно общаться с выдающимися мастерами современниками: Флобером, Тургеневым, Золя, Томасом Гарди и другими; это способствовало превращению его из заурядного литератора во вдохновенного художника слова.
Джеймс трудился систематически, целеустремленно, не знал простоев и оставил обширное многожанровое наследие: десять романов, столько же повестей, более сотни новелл, до десятка пьес, критических статей, эссе, путевых очерков. В поле его зрения постоянно находились вопросы писательской психологии и методологии.
Труд Джеймса беллетриста органически сочетался с деятельностью профессионального критика и теоретика искусства; он сыграл замечательную роль в формировании реалистической эстетики США, в частности, в осмыслении романного жанра. Склонный к «саморефлексии», Джеймс наблюдал сам процесс творчества, опираясь на собственный опыт. Политические пристрастия, «ангажированность» художника воспринимались им, в целом, негативно. Джеймс полагал функцию литературы в том, чтобы уловить не временные, сиюминутные, а вечные нравственно-этические проблемы, психологию людей, жизнь духа, переживаемые им моральные коллизии.
В бытность свою в Париже он установил дружеские отношения с И.С. Тургеневым, встречался с ним, обменивался письмами, посвятил ему несколько статей, считая его «первым романистом» современности. Каждый роман И.С. Тургенева, по мысли Джеймса, вбирал в себя огромный запас наблюдений над человеческой природой и психологией; его сила заключалась не только в огромном таланте, но и в органической связи с национальной почвой. Джеймс использовал художественный опыт Тургенева, в частности, в создании женских характеров. Расхожей сделалась остроумная реплика английского писателя Джорджа Мура: «Джеймс поехал в Европу и стал читать И.С. Тургенева, а Хоуэллс остался дома и стал читать Генри Джеймса». Хоуэллс (о котором пойдет речь ниже) слыл не только другом Генри Джеймса (а также М. Твена), но и художником, близким к нему по своим творческим позициям. Через Тургенева Джеймс сблизился также с видными французскими писателями, «внуками Бальзака», Флобером, Мопассаном, Золя. Он немало сделал для пропаганды их творчества в США. Особенно импонировал ему Флобер как высочайший профессионал, стилист, художник, беззаветно преданный писательскому ремеслу.
В романах Генри Джеймса «Родерик Хадсон», «Американец», «Вашингтонская площадь», «Бостонцы» и др. в основном, варьируются три главенствующие проблемы: столкновение европейской и американской культурных традиций, а, конкретно, «американец в Европе»; художник, творец, переживающий коллизии творчества, конфликтующий со своим окружением; «пилигрим», ищущий пристанища, родного «дома».
Среди романов Джеймса — один из лучших: «Женский портрет» (1881 г.) в центре которого Изабелла Арчер, яркий и цельный характер, перипетии ее любовных увлечений. Демонстрируя искусство психологического анализа, он рисует свою героиню, наделенную чувством самоценности, поставленную перед сложными моральными коллизиями страсти, гордости, долга и самоотречения.
Джеймс проявил себя и мастером в жанре повести: среди них выделяется «Дейзи Миллер» (1879 г.). Художественным открытием писателя стал центральный образ девушки столь не похожей на «идеальную американку», культивируемую «традицией утонченности». Дейзи Миллер, непосредственная, излучающая обаяние, внутренне противоречащая лицемерным условностям, — один из знаковых женских образов, оставшихся в истории американской литературы. Проблемы творчества художника, непреходящей ценности истинного искусства решаются с помощью оригинального сюжета в другой хрестоматийной повести Джеймса «Письма Асперна» (The Aspern Papers, 1888 г.)
Как художник Джеймс эволюционировал. В последние десятилетия проявляются черты его «поздней манеры»: это усложненная форма; стилевые эксперименты, символика и аллегории; пристальное внимание к тончайшим движениям человеческой души. Нередко у него предмет художественного внимания — не герои и его окружение, а преломление жизненных ситуаций в индивидуальном сознании. В 1940—1950 гг. началось «возрождение Джеймса», он стал популярным не только у читателей, но у критиков, поток исследовательских работ о нем не иссякает. По словам критика Р. Блэкмура, «богатство чувств, запечатленное в его книгах, их отточенная форма стали неотъемлемой частью читательского и писательского опыта».
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
