Судьба была благосклонна к молодому Твену. Писателя охотно печатали, его талант был востребован. Он быстро наращивал свой писательский рейтинг.
В 1869 г., как уже говорилось, Твен сделал важный шаг, переехав в Нью-Йорк. Восток: этот культурный и литературный регион, нуждался в притоке свежих сил. История книги положившей начало общеамериканской известности Твена «Простаки за границей» (Innocents Abroad) — такова.
Наш человек на «Квакер-Сити». В начале 1867 г. в одной из бруклинских газет появилось широковещательное рекламное объявление о планируемом путешествии в Святую землю, «минуя Египет, Крым, Грецию, промежуточные пункты, представляющие интерес», Реклама снабжала планом поездки. Как заметил Твен, «человеческий разум не мог бы найти в этом проспекте ни одного пробела. Он был совершенен и неотразим». Плавание предполагалось на комфортабельном пароходе, носившем респектабельное название «Квакер-Сити». Паломникам было обещано лицезрение всех мыслимых и немыслимых европейских достопримечательностей. Одновременно Твен получил заманчивое и незамедлительно принятое предложение, в качестве специального корреспондента двух газет: «Альта Калифорния» и «Нью-Йорк трибюн», освещать вояж, став его своеобразным летописцем. Ему надлежало посылать очерки в газеты на восточном и западном побережьях. Выбор Твена в качестве журналиста оказался точным. Колоритный и увлекательный материал позволил Твену в полной мере выказать творческие способности: наблюдательность, зрительную и эмоциональную; фантазию; чувство юмора. Поездка не только дала Твену свежий запас наблюдений, но, главное, круто переменила его литературную и личную судьбу.
Впервые Твен погрузился в реалии Старого света. Пароход пересек Атлантику и вошел в Средиземное море. Паломники побывали во Франции, в Париже, в Италии и Неаполе, Флоренции, Венеции, в Греции и Турции. Проплыв по Черному морю, сделали остановки в Севастополе, Ялте и Одессе.
Россия и Америка: исторический экскурс. В Ливадийском дворце американцы были приняты императором Александром II; при всем своем известном критическом отношении к монархам, особенно феодального типа, Твен с симпатией пишет о государе — Освободителе. В том самом 1861 г., когда в США началась война против рабства, в России манифестом императора было отменено крепостное право. Это событие с пониманием встретили демократически настроенные американцы. Вообще, в конце 40-х — начале 50-х гг. литературные контакты между двумя странами укреплялись. Первые переводы Тургенева, прежде всего «Записок охотника», были встречены с интересом американцами: аболиционистские настроения, настроения соотечественников Твена были созвучны чувствам тех русских писателей, которые осуждали крепостничество. Огромный успех имела «Хижина дяди Тома» Бичер Стоу, сразу же переведенная в России. Некрасов издал ее в виде приложения к журналу «Современник».
Симпатии не только писателей, но и народов России и Америки укрепились в пору Гражданской войны.
Во время кратковременного пребывания в Крыму Твен от лица соотечественников составил приветственный адрес царю, в котором выражал благодарность за позицию России в Гражданской войне.
Сразу после начала вооруженного конфликта Севера с Югом русское общественное мнение в лице его лучших представителей безоговорочно встало на сторону северян. Россия официально придерживалась нейтралитета, который был сдерживающим фактором по отношению к Англии и Франции, склонявшимся на сторону южан. В 1863 г. в гавани Нью-Йорка и Сан-Франциско вошли с дружеским визитом русские эскадры, встреченные с необычайным воодушевлением. Хотя это было лишь проявление доброй воли, русских приветствовали как союзников. Демонстрация мощи России была впечатляющим предупреждением Англии и Франции (недавним противникам в период Крымской войны); подобным образом Россия обезвредила угрозу их выступления на стороне южан. В случае нарушения нейтралитета суда Англии и Франции подверглись бы русским атакам, прежде всего, в Атлантическом океане. Трудно переоценить значение этого шага России для победоносного исхода дела северян.
Заключительный этап маршрута «Квакер-Сити» лежал по Черному морю в Восточное Средиземноморье. Паломники побывали в Палестине, на земле великих событий, отраженных в Библии. Ознакомились со всеми главными святынями и местами, связанными с жизнью Спасителя: Назаретом; источниками богородицы; могила Иосифа; место распятия Христа; Гефсиманский сад; Храм гроба Господня, могила Христа; и многое другое.
После возвращения из путешествия Твен выступил с серией юмористических очерков, а также с успехом читал лекции о своем вояже. В это время он еще не думал, что его паломничество послужит основой для книги. Однако в начале 1869 г. он получил предложение от некоего Блисса, главы издательства «Америкен паблишинг компани» в Хартфорде (городке, которому было суждено сыграть столь важную роль в его судьбе) написать книгу в «юмористическом духе». Тогда он объединил свои путевые очерки, существенно их переработав, под одной обложкой и дал им крылатое название: «Простаки за границей».
«Травелоги» в истории литературы США. Книга написана в жанре путевых очерков или «травелога». Наверно, это один из наиболее популярных, массовых и читабельных жанров документальной прозы. Он имеет долгую и богатую историю, будучи связан с зарождением античной прозы, с первыми этнографическими текстами описаниями путешествий, неизвестных стран и народов, как, например у Геродота.
Что до американцев, то памятуя об их страсти к путешествиям, к «перемене мест», их пытливости, то этот жанр был для них особенно органичен. Уже первые американские литературные образцы XVII века (помимо теологических сочинений) обильно представляли разновидности очерково-дневниковой, хроникальной литературы, в частности отчеты о плаваниях, морских приключениях, освоении новых земель: в них отозвался опыт тех, кто пересекая Атлантику, оседали на североамериканских территориях. Сами названия подобных сочинений красноречивы: «Правдивый отчет о кораблекрушении и спасении сэра Томаса Гейтса», «Письмо, посланное в Англию с островов Саммерса»; «Описание или дневник возникновения и существования английской колонии обосновавшейся в Плимуте», «История Плимута» и многие другие. В дальнейшем в XVIII и XIX веках трудно припомнить такого американского писателя, который бы не оставил очерково-художественных свидетельств о своих путешествиях. Здесь трехтомное описание «Поездка из Пенсильвании до штата Нью-Йорк» (1803 г.) Жана де Кревкера, еще более известного своим авторством «Писем американского фермера»; автобиографическая книга Вашингтона Ирвинга «Путешествие в прерии» (1835 г.) о том, как автор (со своими друзьями) отправился на запад, где жил в лагерях фронтирсменов и охотников на буйволов. В обширном наследии Мелвилла выделяются не только имеющие автобиографическую основу книги о морских странствиях («Тайпи» и «Ому»), но и менее известные «Дневник поездки в Лондон, и на континент» (1855 г.) и «Дневник визита в Европу и Ливан». Обе книги были опубликованы посмертно.
Первым прозаическим произведением Лонгфелло (главным призванием которого конечно, оставалась поэзия), было «Паломничество за море» (1833—1834 гг.), впечатления о пребывании в Старом свете. Среди лучших образцов очерково-философской прозы Торо рядом с «Уолденом» достойное место занимает великолепная книга, близкая к травелогу «Неделя в Конкорде и на реках Мерримака» (1849 г.), своего рода пролог к «Уолдену». Вдохновенным путешествием по бескрайним просторам Америки стали поэмы Уолта Уитмена и, прежде всего, «Песня большой дороги». «Травелоги» в разных его модификациях занимают заметное место в многожанровом наследии таких маститых современников Твена как У.Д. Хоуэллс («Жизнь в Венеции» и «Итальянские путешествия») и Генри Джеймс («Американская сцена»).
Что касается жанра «травелога» в «послетвеновский» период, то перечень одних только писателей «первого ряда» трудно исчерпать: это Дос Пассос («Путешествия по двум демократиям») и Стейнбек («Русский дневник», «Путешествие с Чарли в поисках Америки»), Хемингуэй («Опасное лето») и Ричард Райт («Языческая Испания»), Артур Миллер («В России») и Ленгстон Хьюз («Негр смотрит на Советскую Среднюю Азию», «Скитаюсь и удивляюсь»), Драйзер («Драйзер смотрит на Россию») и Сол Беллоу («В Иерусалим и обратно»), Уолдо Франк («Заря над Россией») и т. д.
Книга Твена не затерялась среди подобного литературного потока прежде всего благодаря своей стилистике. У Твена, художника, весьма свободного в своей манере, мы не находим «травелога» в чистом виде; да и вряд ли такой возможен. Дневник путешествия соединяется с историческими экскурсами, публицистическими отступлениями, аналогиями, сопоставлениями, полетом фантазии, анекдотами, стихией комического. Твен — всегда неповторим и своеобычен.
«Простаки за границей», как будет показано, стали началом других очерково-документальных книг о путешествиях писателя по Америке и миру. Таковы его книги «Пешком по Европе» и «Вдоль экватора», равно как и на «американских воспоминаниях» «Старые времена на Миссисипи».
Старый и новый Свет: исторический ракурс. В «Простаках» — заявки на многие темы в творчестве Твена. В книге, в частности, просматриваются формирующиеся исторические взгляды писателя. «Простаки» — это больше и серьезней, чем просто комическое описание европейских достопримечательностей, ироническое обыгрывание разнообразных дорожных курьезов. Прежде всего, в ней обнаруживается глубинная внутренняя тема: сопоставление Америки и Европы, Старого и Нового Света. Тема эта была, да и остается, одной из принципиально значимых для американской литературы. А к тому были важнейшие исторические основания.
Автор книги был гражданином молодой страны, которая находилась на подступе к столетнему юбилею своей независимости (1876 г.) Первые поселенцы из Англии и других стран Европы ступили на американскую землю на заре XVII века. Они привносили с собой свои этические и духовные традиции сурового пуританизма, в новых условиях формировали трудолюбие и предприимчивость. В процессе исторического движения страны, культивации огромных земельных массивов, фронтир («граница»), медленно перемещался от Атлантического побережья на запад, к Тихому океану. Он сохранился при Твене и завершился лишь к исходу XIX столетия. В решении этнических проблем Америка явила пример «плавильного котла», сплачивания разных этносов в рамках формирования новой нации. Вместе с тем, существование рабства долгое время оставалось пятном не только на «имидже» молодой заокеанской демократии, но и было тормозом ее социально-экономического роста.
Первые пуритане, ступившие на американскую землю, полагали своим предназначением воздвигнуть «Град на Горе», государственное устройство, воплощавшее высшую божественную справедливость. Ему в отличие от Старого Света, как считалось, было предуготовлено светлое будущее. Перед ними вырисовывался новый исторический, «американский путь». Его сущность, природа, значение для мира вызывают споры не у одного поколения философов и социологов.
Уже на заре становления американского общества начали обнаружиться контуры сложного комплекса верований и понятий, которые «обнимаются» понятием: «американская мечта» (American Dream). Это убеждение, укоренившееся в менталитете соотечественников в том, что перед ними, людьми, боговдохновенными, движимыми патриотическими чувствами, энергичными и трудолюбивыми, в условиях демократического миропорядка открываются надежные перспективы преуспевания и счастья. Молодой Твен их во многом разделял.
У Америки — недлинная история. Отсутствовали феодальное прошлое, сословные перегородки. Лишь на исходе XVIII века в результате Войны за Независимость американские колонии, находившиеся под эгидой британской короны, добыли свободу. Впечатляющие успехи экономического развития и укрепление демократических институтов, — все это констатировало, что американская культура начиналась как бы с чистого листа. В США не сложилось глубоких культурных национальных традиций как в Европе. Не было накоплено и огромных художественных богатств. Американские литераторы, особенно на раннеромантическом этапе, (вспомним о Лонгфелло, Ирвинге) ориентировались на Европу, бывшую метрополию. Они словно бы страдали «комплексом неполноценности» перед лицом многовековой «забронзовевшей» культуры Старого Света.
И вместе с тем, в обществе США проявлялось настойчивое стремление к созданию собственной самобытной художественной культуры и литературы; об этом убедительно свидетельствует творчество Эдгара По, Купера автора пенталогии о Кожаном Чулке, Уитмена, и конечно же самого Марка Твена.
В XIX веке стало очевидно, что на североамериканском континенте формируется новая цивилизация. Ее первые контуры очертил выдающийся французский политолог Алексис де Токвиль, в вызвавшей международный резонанс книге «Демократия в Америке» (1835 г.), она уже была известна нашему Пушкину.
Американские писатели, посещавшие Европу, начиная с Франклина, Т. Джефферсона, Пейна, Ирвинга и др., не могли не оценивать, осмыслять культуру Старого Света. Она вызывала у них в целом преклонение, уважение. Они приезжали из страны, не имевшей своих древних памятников культуры. Это чувствовалось у современников Твена, Генри Джеймса и Хоуэллса, прямо связанных с европейскими литературными кругами, пропагандировавших в США их опыт.
Позднее первые американские художники натуралисты Норрис, Крейн и Гарленд вдохновлялись теориями Золя. Что до сторонников «традиции утонченности», то они послушно ориентировались на европейские классические образцы, отобранные и интерпретируемые в духе эстетики «джентильности».
Подобное бездумное преклонение перед европейской культурой не разделялось Твеном. Он видел в этом очевидную угрозу для развития национально-самобытных художественных американских традиций. Полемика с этой точкой зрения присутствует в его книге, то скрытая, то явная, нередко выраженная в гротескно-комических формах.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
на правах рекламы
