«Позолоченный век» продавался хорошо, хоть критики и не были в восторге от нового творения, никто не понял, что это была пародия. Дом в Хартфорде строился, капитал Оливии был в порядке, альбом для вырезок должен бы принести миллионы, значит, все шло хорошо, можно было успокоиться.
Иногда Марк Твен выступал на званых обедах, принимал гостей, его книги переводились на французский, датский, русский, немецкий, мир писал о нем, читатели заваливали его письмами, весной у Блисса вышел сборник старых рассказов, тоже принесший неплохой доход.
В апреле Клеменсы уехали на ферму Куарри, где их ждал сюрприз: Сьюзен построила для зятя домик — студию, где он мог уединиться. Работал, правда, мало, закончил фантастический рассказ о путешествии с кометой «Приятное и увлекательное путешествие», опубликованный в июле в «Геральд», больше читал, сделал заметку: «Я люблю историю, биографии, путешествия, интересные и курьезные случаи, науку, ненавижу романы, стихи и богословие». В то лето он увлекся двумя авторами. Первый — британский историк Уильям Леки, специализировавшийся на этических и религиоведческих вопросах. Другой, тоже британец, — Стивен Лесли, литератор и публицист, бывший священник, утративший веру в Бога, но верящий в человеческую мораль. Оба писателя были плодовиты, Твен читал с утра до вечера, раскачиваясь в гамаке; в соседнем гамаке качался и читал то же самое Теодор Крейн, муж Сьюзен, обсуждали, ругались, жен к беседам не допускали.
8 июня родилась вторая дочь, Клара, здоровый и крепкий ребенок, «американский гигант», по словам отца, и рыжий, как он. Сюзи не могла выговорить слово «бэби» и называла сестру Бэй — так ее и стали звать (Вау — «рыжик»; саму Сюзи звали «Модок» — так называется одно из индейских племен). Твен — Туичеллу: «Модок была в восторге и сразу дала сестре свою куклу, она совсем не эгоистична. Она очарована малышкой. Она бегает на воздухе почти все время, стала крепкая, как сосенка, и коричневая, как индеец. Она — закадычный друг всех цыплят, кур, уток и индюков».
4 июля 1874 года в «Журнале литературы, науки и искусства» издателя Эпплтона появилась статья критика Ферриса — второй после хоуэлсовского серьезный материал о работах Твена. «Его юмор самого высокого класса, среди современных американских авторов он, быть может, уступает одному Брет Гарту. По остроумию не уступает никому. <...> Он пишет серьезно, поэтично — и вдруг мы натыкаемся на гениальный гротеск и буйную россыпь шуток. Он понимает ценность паузы в искусстве. Утомительно читать автора, у которого все страницы пересыпаны остротами и он постоянно подчеркивает, что развлекает нас. Главное обаяние Твена — его легкость. Кажется, будто он пишет для собственного удовольствия; он как школьник, желающий повеселиться, и он заставляет читателей веселиться вместе с ним».
Твен был настроен оптимистично, он вложил 23 тысячи долларов в акции фирмы, которой владел его знакомый по Неваде Джон Джонс. Теперь он смог вернуться к «Тому Сойеру»: «Рукопись пролежала в ящике стола два года, а затем в один прекрасный день я достал ее и прочел последнюю написанную главу. Тогда-то я и сделал великое открытие, что если резервуар иссякает — надо только оставить его в покое и он постепенно наполнится, пока ты спишь, пока ты работаешь над другими вещами, даже не подозревая, что в это же самое время идет бессознательная и в высшей степени ценная мозговая деятельность».
Писал Твен до обеда и после обеда, иногда выходило до 50 страниц в день, вечером читал написанное своим родным. 25 июня прервал работу на три недели — ездил в Хартфорд проследить за строительством дома, в августе на неделю поехал с женой к матери и Памеле. Визит прошел ужасно, невестка казалась нелюдимой, скучной, заносчивой, мать и сестру раздражало, что Сэмюэл во всем принимает сторону жены, обхаживает ее как больную, а она, может, и не больна, а прикидывается.
Клеменсы съездили в Нью-Йорк за покупками и 19 сентября 1874 года въехали в новый дом в Хартфорде. Дом еще не был достроен, некоторые комнаты оставлись без отделки, наличных денег не хватало, а брать средства из капитала Оливии муж не хотел. Дом выглядел очень своеобразно, друзья Клеменсов Хоуэлс и Туичелл назвали его «уникальным», но большинство считало просто уродливым. Двухэтажное здание общей площадью 14 тысяч футов построено в готическом стиле, с башенками, стены из красного и черного кирпича, выложенного мозаикой, крыша еще пестрее, угловые комнаты со шпилями и открытыми верандами, ограда украшена орнаментом из бабочек и цветов. Помещения идут анфиладой: громадная закрытая веранда, потом такой же гигантский зал, за ним две гостиные, библиотека, столовая, круглый музыкальный салон. Одна спальня на первом этаже, остальные наверху, там же ванные, детские, кабинет, бильярдная. Дом постоянно достраивался — как только появлялись свободные деньги — и в конце концов стал роскошным: резные камины, венецианские зеркала, тисненые обои, утварь в спальнях и ванных из кожи и серебра; столовую декорировал Тиффани: апельсинового цвета обивка расписана серебром, камин отделан полированной медью; обои для детских со сказочными мотивами нарисовал английский художник Вальтер Крейн.
Планировали взять двенадцать слуг, но ограничились шестью постоянно жившими в доме и несколькими приходящими; прислуга обходилась в две тысячи долларов в год, в то время это было очень много. Среди постоянных — дворецкий Джордж Гриффин, негр, бывший раб: пришел помыть окна и остался на много лет, Твен его обожал, Оливия не любила — выпивал, играл в карты, брал у хозяина взаймы и с честными глазами врал, что хозяев нет дома, когда Твену не хотелось никого принимать; супруги Патрик и Элен Макелер, лакей и горничная, служили еще у Джервиса Лэнгдона и проработали в доме его дочери 36 лет. С 1874 года жила в доме няня, Розина Хэй. В доме часто менялись повара — Оливия ничего не понимала в кухне и все боялась не угодить гостям.
Сам хозяин дома не был особым гурманом, любил пироги с черникой, которые мог есть каждый день; завтракал очень плотно на английский манер (4—5 блюд), к ланчу не выходил, вечером обедал с гостями, от позднего ужина отказывался, на ночь пил виски, потом от этой привычки отказался. Сигару не выпускал изо рта с утра до ночи. На здоровье все это вроде бы не сказывалось, был подтянут, ловок, по лестнице не всходил, а взлетал; из физических упражнений признавал только пешую ходьбу.
В гости к Клеменсам часто приезжал Хоуэлс, для него всегда оставляли спальню внизу; хозяин приходил к нему, когда все укладывались спать, друзья курили и болтали «обо всем в небесах, и на земле, и в воде, и под землей», по выражению Хоуэлса, который «обалдевал после двух дней таких разговоров». С Туичеллом каждый день ходили гулять, проходя по 10 и 20 километров, иногда на поезде добирались до соседнего городка Блумфилд, а обратно возвращались пешком. Однажды решили дойти пешком до Бостона, шли весь день, потом все же сели на поезд и успели к ужину у Хоуэлсов, на следующий день обедали с Олдричем, репортеры с восторгом описывали «литературную прогулку» — в то время каждый шаг Твена уже привлекал внимание прессы.
В ноябре 1874 года Твен написал для «Атлантик мансли», редактором которой стал Хоуэлс, небольшой рассказ «Правдивая история, записанная слово в слово, как я ее слышал», основанная на рассказе чернокожей Мэри Энн Корд, служившей кухаркой у Крейнов; автор спрашивает: почему она всегда весела, неужели в ее жизни не было горя? И бывшая рабыня рассказывает о своей жизни, как ее мужа и семерых детей продавали на ее глазах... «Атлантик» был журнал престижный, но небогатый: даже известным авторам, везде получавшим не меньше пяти центов за слово, платили два. Твен обычно торговался, но условий Хоуэлса не оспаривал и на протяжении многих лет отдавал ему свои лучшие вещи.
Туичелл посоветовал другу написать книгу о лоцманах, и поздней осенью Твен начал писать очерки «Старые времена на Миссисипи». Первая часть была напечатана уже в январе; очерки публиковались до августа 1875 года и получили прекрасные отзывы в прессе. Завершив «Старые времена», Твен положил начало юмористическому циклу о злоключениях супругов Мак-Вильямс. Первый рассказ «Мак-Вильямсы и круп» вышел в 1875 году. В январе в Хартфорде состоялась премьера пьесы по «Позолоченному веку» — «Полковник Селлерс».
За год до этого журналист Гилберт Денсмор без согласия авторов инсценировал роман. Конечно, Твену это не понравилось, пришлось выкупать свою же вещь у вора. Твен полностью переписал сценарий, главным героем сделал симпатичного авантюриста Селлерса. Пьеса шла на сцене более десяти лет и принесла денег намного больше, чем роман. Весной Твен взялся вновь за «Тома Сойера», в апреле ездил с Хоуэлсом в Кембридж на празднование столетия битвы при Лексингтоне, дома увлекся бейсболом, каждую неделю посещал матчи. В Эльмиру на лето не поехали — болела Сюзи.
К 5 июля был готов черновой вариант «Тома Сойера». Поначалу автор хотел продолжать. Но передумал. «Я закончил историю и не буду писать о том, что стало с парнем, когда он вырос, — говорил он Хоуэлсу. — Считаю, этого нельзя делать ни в какой форме, кроме автобиографической, как “Жиль Блаз”. Я, возможно, ошибся, что не писал от первого лица. Если б я теперь продолжил писать о повзрослевшем герое, он вышел бы фальшивым, как все литературные однодневки, и читатель отнесся бы к нему с презрением. Это — вовсе не детская книга. Ее должны читать взрослые. Она написана для них». Друг отвечал, что читал «Тома» всю ночь, взахлеб, но взрослой книгой его не считает: «Я думаю, Вы должны ее рассматривать как историю для мальчиков, хотя взрослые тоже будут наслаждаться ею». Автор не спорил — он почти никогда не возражал Хоуэлсу. «Миссис Клеменс согласна с Вами, что книга должна быть издана как книга для мальчиков — без всяких затей; и я тоже так думаю».
В конце лета 1875 года Твен с семьей отдыхал на мыс Бейтмена (Род-Айленд), Блисс в это время выпустил сборник из 63 рассказов Твена «Старые и новые истории». Осенью писатель правил «Тома Сойера». Тогда же он решил защитить права писателей. Историки считают Твена первым профессиональным писателем Америки — до него все авторы были «джентльменами»: не торговались, свои произведения обычно публиковали в периодике, потом выпускали книгу, при этом соглашались на любые условия. Твен начинал сразу с выпуска книги, чтобы выжать из нее максимальный доход, а периодическим изданиям отказывал (в случае со «Старыми временами» для Хоуэлса было сделано исключение).
Он составил ходатайство в конгресс: 1) отказаться от пиратства и тем показать пример другим странам; 2) приравнять авторское право к любой собственности и сделать его бессрочным или, на худой конец, увеличить до 42 лет с возможностью пролонгации и распространить на прямых наследников. Он попросил Хоуэлса, Лоуэлла, Уиттьера, Холмса и других писателей подписать обращение, планировал, заручившись их поддержкой, направить текст всем американским литераторам и собрать тысячу подписей. Но мэтры, за исключением преподобного Горацио Бушнелла, отказались: одним требования Твена казались неприличными, другим — утопическими, ходатайство так и не попало в конгресс.
Осенью он свозил жену в Бостон — познакомить с «мэтрами». Ей исполнилось 30 лет. «Ливи, любимая, шесть лет прошло с тех пор, как я добился первого большого успеха в жизни — Вас... Каждый день, прожитый нами вместе, укрепляет меня в мысли, что мы никогда не расстанемся. Вы дороже мне сегодня, моя девочка, чем в прошлом году, а в прошлом — чем годом ранее; с каждым годом Вы все дороже мне, и я не сомневаюсь, что так будет всегда. Давайте же с нетерпением ждать следующих годовщин, с их старостью и сединами, без страха и горя, веря, что наша любовь сделает эти годы благословенными». Самому ему стукнуло сорок, а он все еще не создал ничего по-настоящему значительного; 5 ноября сдав Блиссу окончательный текст «Тома Сойера», был уверен, что написал всего лишь «книжку для мальчиков».
С публикацией новой книги Твен не стал торопиться, опасаясь пиратства. В январе 1876 года он отдал полностью выправленную рукопись «Тома Сойера» своему знакомому, Монкеру Конвею, чтобы тот отвез ее в Лондон и показал издателям. Книгу напечатало издательство «Чатто и Уиндус», с которым Твен теперь будет работать постоянно. Английское издание вышло в свет 9 июня 1876 года, сразу же издательство «Белфорд» в Канаде выпустило 100 тысяч экземпляров, причем не для себя, а для продажи в США. 8 декабря у Блисса наконец вышло американское издание, но автор уже был ограблен, и что было хуже всего — книгу почти не заметили. Лишь постепенно она становилась бестселлером и признавалась шедевром.
Марк Твен стал знаменитым. Его портреты изображались на игральных картах, открытках, рекламных плакатах. По Америке и Европе выступали мошенники, выдававшие себя за него. Газеты воспроизводили каждое его слово, печатали снимки: «Марк Твен и коты», «Марк Твен покупает лошадь», «Марк Твен покупает сигары», мэр Хартфорда назвал его «самым выдающимся гражданином». Множились анекдоты о нем — теперь не разобрать, что было на самом деле, что он сам придумывал, а что придумывали другие. Рассказы о его потрясающих «обеденных» речах передавались из уст в уста; сам он говорил, что ему «обычно требуется больше трех недель, чтобы подготовить блестящую импровизированную речь» и что «подлинный экспромт всегда хуже заранее придуманного», но окружающие свидетельствовали, что он с легкостью импровизировал на любую тему.
Лето 1876 года Клеменсы провели на ферме Куарри, Твен взялся за «Гекльберри Финна», написал 400 страниц и, как в случае с «Томом», сделал перерыв. Прочел книгу Шарлотты Йонг об Эдуарде I и его кузене де Монфоре — загорелся писать роман из английской истории, стал изучать источники: открыл мемуары Сэмюэля Пипса, государственного чиновника XVII века, заинтересовался старинным языком, недопустимо грубым с точки зрения людей XIX века, и, чтобы повеселить себя и Туичелла и подразнить Хоуэлса, написал эссе «1601», имитируя диалоги елизаветинских времен.
В Америке этот текст по сей день квалифицируется как порнография, на русский язык он не переводился. Сюжет рассказа прост: виночерпий Елизаветы I воспроизводит беседу за утренним туалетом королевы, которую окружают ее фаворит Уолтер Рейли, Фрэнсис Бэкон, Шекспир, поэт Фрэнсис Бомон и придворные дамы; кто-то испортил воздух, и общество, соревнуясь в остротах, битый час обсуждает это происшествие. «Королева. Верите ли, в свои 68 лет я еще не слыхивала такого пука. Сдается мне, по громкости и шумности этого звука, что его издал мужчина; и что живот, в коем он таился, ныне съежился и прилип к спине, ибо из него исторглось столь многое...»
В Хартфорде почти не писал, некогда: гости, ужины, люди умоляют выступить то в Бостоне, то в Филадельфии, то в Нью-Йорке. В 1876 году у Клеменсов гостил Брет Гарт — они с Твеном работали над пьесой «А Синь». Пьесу закончили к середине декабря, потом случилась ссора, Гарт уехал, прислал покаянное письмо, Твен в Нью-Йорке встретился с ним (для подписания контракта) почти мирно, премьера состоялась в Вашингтоне в мае 1877 года — был провал.
16 мая 1877 года на неделю съездили с Туичеллом на Бермудские острова: «первые настоящие каникулы», «самое радостное путешествие — ни страданий, ни мук совести». Лето Клеменсы вновь провели на ферме Куарри. Твен написал в «Атлантик» серию очерков о Бермудах. Для того же «Атлантик» сочинил очередную пародию на «настоящий» роман — «Любовь Алонзо Фитц Кларенса и Розанны Этельтон».
Изобретение Твена, альбом для вырезок, стараниями фирмы Дэна Слоута начало приносить доход — к 1878 году прибыль составила 12 тысяч долларов, в год продавалось до 50 тысяч альбомов; к началу XX века Слоут выпускал уже 57 разновидностей альбома и Твен получил как минимум 50 тысяч долларов.
Читать дальше
на правах рекламы
• системное администрирование аутсорсинг
• Кран мостовой подвесной однопролетный г/п 3,2 т пролет 3 - 4,2 м . Подвесная кран балка 3 т является лучшим решением в процессе работы с пожароопасными и взрывными грузами. Купить кран балку взрывозащищенную - значит обезопасить свое предприятие.
