Литераторы в США в канун и в пору Гражданской войны. 1850-е гг., когда Твен колесил по стране как бродячий наборщик, а потом в качестве лоцмана Миссисипи, литература США переживала полосу интенсивного развития. Десятилетие, предшествующее Гражданской войне, получило название: «Американский Ренессанс». Первой ласточкой стал выход в 1850 г. «Алой буквы» Готорна, его лучшего романа, одного из первых произведений о трагической любви. Год спустя появился великолепный «Моби Дик» Мелвилла, недооцененный и воспринятый поначалу как роман «странный», по настоящему открытый лишь в XX веке (с тех пор занявший прочное место в истории мировой литературы). Еще через год появилась «Хижина дяди Тома» (1852 г.) Бичер Стоу, «роман-бомба», произведение, вызвавшее беспрецедентный общественный резонанс в мире и стимулировавший взлет антирабовладельческого протеста. Позднее президент Линкольн, встретив Бичер Стоу в Белом Доме, сказал свою афористическую фразу: «Так это и есть та самая маленькая женщина, которая вызывала эту большую войну». В 1854 г. Генри Торо обнародовал книгу «Уолден, или жизнь в лесу», вдохновенный гимн природе и индивиду, освободившемуся от принудительных уз общества. Еще через год (1855 г.) появились две прославленные книги: «Песнь о Гайавате» Лонгфелло и «Листья травы», дебют Уолта Уитмена. Последний был встречен едва ли не насмешками, а сегодня всеми признан как веха в истории не только американской, но и мировой поэзии.
В годы Гражданской войны, писатели, составившие цвет национальной литературы, поддержали дело северян. Уолт Уитмен служил братом милосердия в госпиталях, облегчая страдания раненых. События военных лет отозвались в его стихотворном цикле «Барабанный бой». В 1863 г. Линкольн издал свою Прокламацию об отмене рабства. Этот шаг навсегда оставил его имя в мировой истории. Два года спустя он победоносно завершил войну: невольничество было уничтожено, Союз спасен от раскола. Вскоре волнующие скорбные слова нашел Уитмен в своем стихотворении «О капитан, мой капитан» и поэме «Когда во дворе перед домом цвела этой весною сирень». Поэт А. Суинберн назвал ее «самым звучным ноктюрном, когда-либо пропетым в храме мира».
События Гражданской войны не нашли прямого отклика в творчестве Марка Твена. Но о ее влиянии на страну он неутомимо размышлял. Когда разразился конфликт между Севером и Югом, в штате Миссури был принят закон о поддержке Конфедерации и формировании милиции. В это время южанин Твен, лоцман, потерявший работу, человек неискушенный в политике, записался в армию конфедератов, не в пример своему брату Ориону, твердо поддерживавшему северян. В армии Твен пробыл всего около трех недель, после чего заболел фурункулезом и оставил службу, а если быть точным, просто дезертировал.
Непосредственно в годы войны Твен пребывал вдали от театра боевых действий на Западе, территории, контролируемой северянами.
Невада. В 1861 г. Орион, деятельно участвовавший в президентской компании 1860 г. в пользу Линкольна, получает пост секретаря, т. е. помощника губернатора территории Невада. В ту пору на этой территории проживало не более 40 тыс. человек; она обрела статус штата и вошла в состав США в 1864 г. Орион предложил Твену, к немалому удовольствию младшего брата, сделаться его секретарем. После этого они совершили почти трехнедельный вояж к новому местожительству. В то время Невада переживала «серебряную лихорадку». Одновременно шли поиски золотоносных жил. Вчерашний лоцман, Твен «переквалифицировался» на неутомимого старателя. На первых парах ему импонировало щеголять в «потрепанной шляпе с опущенными полями, синей шерстяной рубашке, заправленных в сапоги штанах...» В небольшом горняцком поселке он подружился с Кэлвиным Хигби. Позднее ему, «честному человеку, веселому товарищу и верному другу», он посвятил свою книгу «Налегке». В письме к матери Твен в уже обычной для него иронической манере так описывает свой быт: «...Мы живем посреди ровной песчаной пустыни... со всех сторон нас окружают такие огромные горы, что поглядишь на них немного, да и задумываешься: какие же они величественные, и начинаешь чувствовать как душа ширится, вбирая их огромность и в конце концов становишься все больше и больше — настоящим гигантом, и уже с презрением поглядываешь на крохотный поселок Карсон, и вдруг в тебе вспыхивает желание протянуть руку, сунуть его в карман и уйти отсюда». «Я чувствовал себя отчаянным головорезом», не без гордости признавался Твен. Более полугода (с января по август 1862 г.) вместе с Хигби Твен трудился на серебряных рудниках. После долгих усилий им удалось, казалось, выискать жилу, которая обещала обогащение. Но в самый последний момент фортуна от них отвернулась. Впрочем, эти неудачи, возможно, таили в себе главное приобретение Твена, потому что он получил нечто бесценное: знание глубинных пластов жизни. Нечто подобное произошло несколько десятилетий спустя с его соотечественником Джеком Лондоном, поспешившем на Аляску, на Юкон, вдохновленный золотой лихорадкой. Золота он не накопал, зато накопил те впечатления, которые были положены в основу его «северных» рассказов, принесших ему писательскую славу.
«Территориэл энтепрайз». Старт писательской карьеры Твена совпал с началом его сотрудничества в издававшейся в городке Вирджиния-сити газете «Территориэл энтепрайз».
Туда он посылал небольшие окрашенные юмором очерки, сочиненные в перерывах, когда вооруженный койлом и молотком, вгрызался в каменистую невадскую породу. Автор первой биографии М. Твена, его друг и душеприказчик, Альберт Пейн так воспроизводит приход писателя в журналистику: «В душный августовский день, изнуренный, покрытый пылью путник вошел, шатаясь в помещение редакции «Энтепрайз» и, сбросив с плеча тяжелый тюк с одеялом, рухнул в кресло... Порыжелая широкополая шляпа, револьвер у пояса, высокие сапоги с отворотами... Он прошел пешком сто тридцать миль, отделявший старательский поселок от Вирджинии-Сити». Его зачислили в штат: всего он проработал в газете один год и девять месяцев, до мая 1864 г.
Когда Твен приступил к сотрудничеству в этой газете, у него еще не было необходимого литературного опыта. Но он был щедро награжден природным талантом, здравым смыслом, острой наблюдательностью, а главное, знанием быта, характера и нравов старателей. Редактор Гудмен умело наставлял начинающего газетчика, а тот уверенно овладевал техникой очерка и репортажа. Гудмен, в частности, предлагал купировать такие выражения и словосочетания, как «насколько нам известно», «предполагается», «ходят слухи». Газетным материалам было противопоказано вызывать у читателей каких-либо сомнений по части их достоверности. Журналисту надлежало поставлять как факты, так и выдумки, но о тех и других надлежало сообщать с непоколебимой серьезностью.
В первые годы после Гражданской войны наблюдался расцвет провинциальной журналистики. Газетная «фактура» зиждилась на трех «китах»: «развлечение, сенсация, юмористическая смесь». В чем нуждался читатель, так это в живой, броской, интересной подаче материала. А он «аккумулировал» в себе анекдоты, мелодраму, сентиментальность, сатирическое сгущение красок, диалектные словечки, даже буффонаду. И, конечно же, информацию, умело препарированную.
В «Территориал энтепрайз», да и в другие навадских газетах, где печатался Твен, были популярны местный фольклор, юмористические очерки, высмеивание всяческих недостатков. Подобная «начинка» придавала изюминку сообщениям о самых заурядных событиях. Очень часто вымысел «маскировался» под «правдивые сообщения». Широко использовался прием пародии и мистификации, особенно при публикации так называемых «писем читателей».
Марк Твен был удачливым добытчиком нужного материала, который умел «продавать». Он быстро овладел рядом журналистских «трюков», нередко безобидных, содержащих разную степень вымысла. По словам одного из критиков, Твен сразу же «зарекомендовал себя мастером по части как фантазии, так и фактов». Он любил, сохраняя серьезность, прибегать к преувеличениям, выдумкам, блеснуть алогизмом и нелепостью, понимая, что процесс чтения написанного нескучен и увлекателен.
Одной из тем его корреспонденций была работа законодательных органов территории Невада; они нередко были написаны в юмористическом, ироническом ключе. (Вспомним, что другой великий юморист и сатирик Диккенс тоже начинал как парламентский репортер). Эта работа позволила Твену познакомиться политической «кухней», со всеми ее негативными сторонами: коррупцией, демагогией, зависимостью от денежных мешков, манипуляцией голосами избирателей.
Подобные наблюдения оказались в дальнейшем чрезвычайно продуктивными для Твена: фигуры ловких и циничных политиканов образуют яркую типологию многих его произведений, рассказов, очерков, памфлетов, романа «Позолоченный век», «Автобиографии». Первое время в Неваде Твен подписывал свои материалы псевдонимом «Джош». 2 февраля 1863 г. впервые увидела свет его заметка за подписью: Марк Твен. Так родился знаменитый псевдоним. Происхождение его обычно объясняется следующим образом: марк твен — буквально: «мерка два». Это возглас лоцмана на Миссисипи, который, вооруженный шестом, промеривает глубину реки, безопасную для прохода судна.
Пестра тематика ранних корреспонденций Твена: «разборки» аферистов, конкурирующих из-за дележа земельных участков; гастроли заезжих артистов; пожары; громкие судебные процессы и прочая «криминальная» хроника; потасовки в пивных и салунах. Позволительно было и высмеивание местных богатеев, а также авантюристов, пытающихся прихватить «теплые», доходные местечки. Правда, иногда Гудмен корректировал Твена, смягчал его резкости, особенно если это касалось влиятельных персон, спонсирующих газету. Конечно, как и всякий репортер, занимавшийся расследованиями, Твен сталкивался с негативными явлениями, жизненными контрастами. Но тогда Твен не спешил делать серьезные, далеко идущие выводы. Его мироощущение оставалось светлым. Америка первых послевоенных лет виделась ему исполненной радужных, оптимистических перспектив.
В Неваде же происходит знакомство с известным юмористом Артемусом Уордом, который похвалил ранние публикации литературного новичка оживленные жизнерадостным комизмом, и рекомендовал развивать избранную творческую линию. К Артемусу Уорду мы вернемся позднее.
Калифорния. В мае 1864 г. Твен перебирается из Невады в Калифорнию: начинается новый этап его писательской карьеры. Там он занимается репортерской работой в местных газетах «Морнинг колл» (Сан-Франциско), «Юниен» (Сакраменто). В рассказах и очерках, сочиненных им в калифорнийский период (1864—1867 гг.) уже очерчивается широкий диапазон Твена художника. Искрометным комизмом сверкает, например, рассказ «Как лечить простуду» (Curing a cold), герой которого делится впечатлениями о тех разнообразнейших средствах, которые ему рекомендуют взять на вооружение, дабы одолеть измучивший его недуг. В другом рассказе «Убийство Юлия Цезаря» (The killing of Julius Caesar «Localized», 1864 г.) с подзаголовком «На невадский лад» обстоятельства гибели великого полководца подаются в иронической манере полицейско-криминального «отчета».
Впрочем, перед нами не только беззлобный юмор. Не иссекают насмешки Твена над лихоимством политиков, «подвигами» блюстителей закона. В очерке «В полицейском участке» сообщается о «борьбе стражей порядка против нищих и бродяг: «...Здесь каждый может попасть в полицейский участок, не совершив ровно никаких проступков». Так случается повсеместно, ибо «полицейским весь мир отдан в лапы». Полисмены бросают полуживого человека в камеру, даже не позвав врача осмотреть рану. Они просто считают, дело подождет до следующего дня, если только бродяга до него все-таки протянет. Важной темой очерков Твена стали унижения, которым подвергаются эмигранты, в частности, китайцы, со стороны властей.
Плодотворной оказалась командировка Твена на Сандвичевы острова в 1866 г. Их туземное население быстро сокращалось по вине белых «цивилизаторов». В очерке «Почему нам следует аннексировать Сандвичевы острова» Твен приводил конкретные факты, показывающие, как США постепенно прибирали к рукам этот райский уголок, как происходила пугающая демографическая убыль местного населения. Это плод «благодеяний» колонизаторов, не только грабивших, но и награждавших их болезнями, например, чахоткой. В горько-ироничной манере перечислял Твен «плюсы» «добродетельного правления», которые ожидают аборигенов: «Мы можем завести у них новинку — воров; от мелких карманных воришек до важных птиц в муниципалитетах и растратчиков государственных денег, и показать им, как это забавно, когда таких людей арестовывают, предают суду, а потом отпускают на все четыре стороны — кого за деньги, кого в силу «политических связей». Им придется краснеть за свое простое, примитивное правосудие».
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
