В пору пребывания в Неваде и Калифорнии, на заре литературной деятельности Марк Твен активно и творчески впитал культурно-бытовые традиции и эстетические формы, присущие этому региону. Это, прежде всего, относится к фольклору в его богатых разновидностях, легендах, байках, анекдотах, музыкальных проявлениях, которые получили здесь особое распространение в хорошо знакомой Твену разношерстной среде горняков, золотоискателей, лесорубов. Вместе с расширением печатной продукции, дешевой и массовой, фольклор органически в нее «интегрировался». «Дикий Запад», как эту местность иногда называли, вызвал к жизни особенно колоритные образцы фольклора, органичные для психологии его носителей. По словам фольклориста А.П. Хадсона, «региональное сознание, узы общей профессии и другие интегрирующие принципы объединили наш народ в группы, способные сохранить фольклор и стимулировать его развитие». В фольклоре остались в переосмысленном виде знакомые события в жизни страны, относящиеся к появлению первых колоний, Войне за независимость, Гражданской войне, конфликтам с индейцами, освоению новых местностей, деяниям «фронтирсменов», моряков, китобоев.
В 1850—1860-е гг. фольклор, в том числе негритянский, начинает серьезно собираться, изучаться, обретает популярность. Фольклорные образы, мотивы пронизывают американскую литературу, отзываясь в творчестве многих писателей, таких как Брет Гарт и Фолкнер (повесть «Медведь»), поэты Э.А. Робинсон («Миннивер Чиви») и Вечэл Линдзи («Конго», «Генерал Бут отправляется на небеса»), не говоря уже о Карле Сэндберге; в «Сказках дяди Римуса» Дж. Гарриса, в стихах и прозе таких «черных» писателей как Ричард Райт, Ленгстон Хьюз, Джеймс Болдуин и многие другие. Перечень этих литераторов можно долго продолжать, ибо тему поистине трудно исчерпать.
«Народные песни, — пишет известный фольклорист Констэнс Рурк, — вплетались подобно розеткам в ткань пьес и романсов». Народные пословицы, эти кладовые мудрости, «пропитывают» «Альманах бедного Ричарда» великого американца, писателя и ученого Бенджамина Франклина. Президент Авраам Линкольн в речи о войне сослался на пословицу: «Не следует менять лошадей на середине брода». Благодаря этому она прочно вошла в политический лексикон. Другой великий президент Франклин Рузвельт в речи, касающейся угрозы фашизма, вдохнул жизнь в старую пословицу: «Не следует выпускать из рук плуга, пока не пройдешь борозду до конца». Охотником до пословиц был и Марк Твен.
В фольклорных сюжетах и образах, в жанровых модификациях в оригинальном опосредованном виде запечатлевались специфические реалии, традиции, исторические события, флора и фауна конкретного региона.
Устное народное творчество, (поначалу существовавшее в дописьменном виде), в исполнении рассказчиков, позднее проникло на страницы периодических изданий. В фольклоре выделялось как героическое, так и комическое, юмористическое начала.
Знаменательно, что сказочные фольклорные персонажи нередко не были только плодом богатой фантазии, но зачастую имели реальных «исторических» прототипов; как правило, деятелей бурной, героической эпохи освоения «фронтира». Тогда с особой отчетливостью проявлялась инициатива, смелость, жажда приключений. Одной из таких колоритных фигур, подвергшихся мифологизации, был Дэвид Крокет (1786—1836 гг.), знаменитый «фронтирсмен» и политик из Теннесси, где приобрел популярность как незаурядный охотник; избирался судьей в Законодательное собрание штата, а также в конгресс, где находился в конфронтации с самим президентом Эндрю Джексоном. Личность, эксцентричная, наделенная чувством юмора, выдумщик, он в своих поступках исходил из «природного чувства, а не знания законов». Слава Крокета была столь велика, что еще при жизни журналисты сочинили несколько книг о его деяниях; одна из них, вышедшая в год его смерти, называлась: «Подвиги и приключения в Техасе полковника Крокета». В Техасе он участвовал в движении за независимость этой территории и героически погиб под крепостью Аламо.
Народная фантазия расцветила биографию Крокета сказочными красками, чему способствовал и он сам, фантазер и выдумщик, любитель рассказать о себе всяческие небылицы. В фольклорной интерпретации Дэвид Крокет — «полуконь, полуаллигатор», «хвастун из глухомани», «дальний родственник кусающейся черепахи», способный перейти вброд Миссисипи, перепрыгнуть Огайо и прокатиться верхом на молнии. Среди прославленных свершений Крокета то, что в один из холодных дней, когда «рассвет замерз, и солнце застряло между глыбами льда», он спас всех людей, смазав ось, поднимавшую рассвет, медвежьим жиром. На выборах он побеждал политических соперников, являясь на митинги, оседлав крокодила. О себе Крокет сообщает, что способен «без единой царапины проникнуть сквозь колючий кустарник; помериться силой с дикими котами; если кто-либо из джентльменов пожелает, за десять долларов может проглотить пантеру, обнять медведя и проглотить живьем любого противника Джексона».
В народном сознании закрепились и другие фантастические герои, например, Майк Финк, человек огромной физической силы и меткой стрельбы; однажды одной пулей он сразил оленя и преследовавшего его индейца. Эти и некоторые другие истории не только передавались из уст в уста, но и записывались, наводняли страницы периодики. Еще в 1845 г. появилась книга Т.Б. Торпа «Большой медведь из Арканзаса», (Thomas B. Thorpe, The Big Bear of arkamsas) одна из самых знаменитых фольклорных историй юго-западного региона, связанная с охотой непобедимого лесного хищника.
Среди прототипов фольклорных героев — Джим Бриджер (1804—1881 гг.), фронтирсмен» и торговец мехами, путешественник, знаток индейских языков, который обрел в народном сознании героические параметры. Он предстает в фронтирской мифологии как великан-охотник.
Популярен эпизод, когда в течение 70 дней не прекращался снегопад, погибли стада бизонов. Бриджер же извлек их из-под толстого слоя снега, превышающего человеческий рост, погрузил в воды соленого озера Солт лейк и обеспечил себя, таким образом, солидным запасом просоленного мяса. Героем многих легенд, бытовавших в среде лесорубов в краю Великих Озер, был Поль Беньян, гигант лесоруб, совершивший немало подвигов. Ему приписывают сотворение Большого каньона и Ниагарского водопада.
С годами героические сказания «пропитываются» юмором, в них усиливается пародийное начало. Среди комических персонажей с устного народного творчества доминировали несколько устойчивых «масок»: это доморощенный псевдофилософ; янки, ловкий, изворотливый, продувная бестия; хвастун из пограничной глухомани; наконец, менестрель, белый, загримированный под черного, исполнитель негритянских мелодий, песенок-шуток. Особой любовью пользовался «хвастовской юмор». В дальнейшем юмор границы переживает процесс сближения с реалиями повседневности. Складывается такая его форма, как анекдот, который, фактически, обнимает все стороны жизни людей на границе. Персонажи фронтирского анекдота предстают в шаржированном, гротескном, даже окарикатуренном виде, что во многом определяет своеобразие юмора в его национальном варианте. Понятий «американское» органически ассоциируется с понятием «преувеличение». Юмор пропитывал фольклор: стихия гротеска, шаржа, карикатуры, гиперболы, сгущение красок, — все это создавало жизнерадостную атмосферу, неповторимый комический эффект. Как заметил один из исследователей, «невозможно дать однозначное определение, что такое американский юмор. Можно говорить лишь о том, что мы росли, смеясь».
Марк Твен и его художественная методология — весомое тому доказательство.
Юмористы. Он, конечно, не был единственным среди юмористов Дикого Запада. Рядом с ним творила группа одаренных литераторов, мастеров смеховой культуры, которые выступали не только как газетчики, репортеры, но и лекторы, остроумные, отлично владеющие живым словом.
Среди них был Петролеум Нэсби (псевдоним Дэвида Росса Локка, 1838—1888 гг.), которого Марк Твен хорошо знал. Уроженец Нью-Йорка, журналист и издатель, он стяжал известность в годы Гражданской войны, когда работал в популярном еженедельнике «Клинок» в городе Толедо. Он сразу же нашел «золотую жилу», выпуская «Письма Нэсби», в которых зло высмеивал тайных и явных сторонников южан; последние получили название «медноголовых» (или «медянок»). Президент Линкольн, ценивший юмор, нередко читал фрагменты из Нэсби членам своего кабинета. Нэсби удачно использовал приемы, расхожие среди юмористов на «Диком Западе»: смешное написание слов, искаженную грамматику, комические алогизмы и др.
Другой выдающейся фигурой, оказавшей заметное влияние на манеру М. Твена, был упоминавшийся Артимес Уорд (псевдоним Чарльза Фаррара Брауна, 1834—1867 гг.). В 1857 г. он начал публиковать в кливлендской газете «Плейн дилер» свои комические «Сентенции Артимеса Уорда», в которых описывал воображаемые смешные приключения шоумена, фигуры автобиографической. Его шутки и некоторые комические приемы писателя не прошли мимо внимания М. Твена. Популярность А. Уорда вышла далеко за пределы «Дикого Запада»: его лекционное турне неожиданно завершилось в Лондоне, когда вспышка туберкулеза рано свела его в могилу. Подобно А. Уорду, М. Твен, с успехом подвизался в роли «лектора», увлеченно представлял разные анекдотические истории. В дальнейшем постоянно занимаясь «лекционной» деятельностью, М. Твен оттачивал это свое искусство живого слова. Подобный «исполнительский» прием М. Твен, явно обладавший актерскими данными, переносил и на писательскую манеру: например, серьезное повествование о смешных ситуациях. «Знаменитая прыгающая лягушка из Калавераса». Именно фольклор и региональный юмор стали той «золотоносной жилой», интенсивная разработка которой и принесла славу М. Твену. В начале 1865 г. в одном из горняцких поселков он услышал популярную байку о Скачущей лягушке. Ее сюжет он сделал основой комического рассказа «Знаменитая скачущая из Калавераса» (The Celebrated Jumping Frog of Calaveras Country). В нем присутствовали выразительные комические персонажи: рассказчик, «старый болтун» Саймон Уиллер; «хвастун» и бедолага Джим Смайли, хозяин удивительной лягушки, чья фантастическая прыгучесть была неожиданно посрамлена. Обаяние рассказа заключалось в характерной для Твена повествовательной манере, серьезном тоне, в котором выдержан комический сюжет. Это его «слушали с восторгом, точно какую-нибудь легенду Гомера или северную сагу». Рассказ напечатало влиятельное нью-йоркское издание. М. Твен воспроизвел его в сборнике под названием «Знаменитая скачущая лягушка и другие рассказы» (1867 г.), который обратил на себя внимание. К этому времени он переехал в Нью-Йорк: литераторы Восточного побережья, центра культурной жизни США, тепло приняли этого высокоодаренного провинциала. В нем бросались в глаза свежесть, оригинальность, энергия. М. Твен заявил о себе в нужное время и в нужном месте: национальная литература нуждалась в притоке свежих сил из провинции.
На одном из многочисленных шаржей, посвященных М. Твену, он изображен с пером в руке, сидящим на скачущей лягушке. На ней он въехал в большую литературу.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
