Твен возводит начало того, что он именует «поворотным пунктом моей жизни», ни более ни менее как к «райским кущам». «Именно там, — пишет он, — было выковано начальное звено той цепи, которая в конечном счете привела меня в ряды пишущей братии». Нам, не заглядывающим так далеко, достаточно познакомиться с ближайшими предками Сэмюела Ленгхорна Клеменса, чтобы определить, какую роль в становлении его личности сыграли наследственные черты.
Дух возмущения против деспотизма издавна укоренился в семействе Клеменсов. Таков предок писателя, Грегори Клеменс, английский судья, подписавший смертный приговор Карлу I и тем самым сделавший, к великому удовлетворению Твена, «все от него зависящее, чтобы укоротить списки коронованных мошенников своего времени». Таковы предки-квакеры, завещавшие писателю свою ненависть к войне и клерикализму и «сочувствие всем угнетенным, всем меньшинствам в их борьбе против жестокости и произвола в любой форме». Один из его предков-квакеров в штате Виргиния отпустил на волю тридцать три своих раба, заявив, что, по его убеждению, «свобода — естественное право человека».
Отец Марка Твена, Джон Маршалл Клеменс, родился 11 августа 1798 года в Кэмпбеллском графстве штата Виргиния; при переезде семьи на Запад через Аллеганские горы был убит его отец. Мать вторично вышла замуж, и семья поселилась в штате Кентукки. Здесь Джон Клеменс изучал юриспруденцию и получил право на адвокатскую практику. Здесь же в 1823 году он женился на Джейн Лэмптон, славившейся в городе красотой и умом. Местные Лэмптоны притязали на родство со своими английскими однофамильцами, носившими титул графов Дюрхемов, и некоторые из них чуть ли не всю свою жизнь посвятили тому, чтобы доказать свои права на титул и привилегии предков. Об одном из них, Джеймсе Лэмптоне, Марк Твен, ясно сознававший всю тщету и бессмысленность этих притязаний, писал: «Так называемый «граф» был человек, не лишенный способностей, и мог бы кое-чего достигнуть в жизни, если бы на свою беду не происходил от знатных предков».
Уже год спустя после женитьбы Джон Клеменс снялся с места и переехал в другой город, положив этим начало бесчисленным переездам, которые в конце концов привели его и его разросшееся семейство в штат Миссури.
Одной из важнейших стоянок в этой кочевой жизни был городок Джемстаун в штате Теннесси, где Клеменс завел адвокатскую практику, получил звание окружного мирового судьи, был избран секретарем выездной сессии окружного суда и даже выполнял обязанности окружного прокурора. Он так уверовал в будущее этих мест, что приобрел тысячи акров земли, воображая, что этим закладывает прочную основу будущего благосостояния Клеменсов. Однако земля, купленная, как ему казалось, за бесценок, была бесплодной пустошью, на которой родился только картофель да сорняки, если не считать попеременных урожаев надежд и разочарований для ее владельцев. «Эта земля... определила жизнь нашей семьи... более чем на одно поколение... Сорок лет она поддерживала в нас несбыточные надежды. Она усыпляла нашу энергию, превращала нас в фантазеров, бездельников и мечтателей. Мы постоянно надеялись разбогатеть — и не далее как в будущем году. Вступить в жизнь бедняком, мня себя миллионером, — человек, не испытавший этого, представления не имеет, какое это проклятие!» — писал Твен.
«Проклятие» дало себя знать очень рано. «Один из состоятельнейших граждан Фентресского графства», обладатель трех с половиной тысяч долларов Джон Клеменс постепенно докатился до зависимого существования деревенского лавочника в Джемстауне и почтмейстера крошечного поселка в девяти милях севернее этого города.
Весной 1835 года Джон Клеменс распродал все, кроме «теннессийских владений» — этого символа надежд вконец разоренного семейства, — и перекочевал на Запад. На сей раз его влекло к себе местечко Флорида в штате Миссури, куда его вместе с семьей давно приглашал шурин Кворлз. Позднее Твен говорил, что «состояние его отца погибло... в великом финансовом крахе 34-го года... Это был гордый человек, замкнутый и суровый; с таким характером трудно было оставаться в местах, видевших его былое величие, и чувствовать себя предметом общего соболезнования». Такого человека западные штаты, должно быть, привлекали возможностью начать все сначала.
После изнурительного путешествия на лошадях и на пароходе семейство Клеменсов, состоявшее уже из семи человек (включая Дженни, молоденькую негритянку, последнюю из трех невольников, доставшихся на долю Джона Клеменса после раздела отцовского имения), достигло местечка Флориды в штате Миссури. Здесь-то 30 ноября 1835 года в двухкомнатном деревянном домишке на Саут-Милл-стрит и родился Марк Твен, увеличив, как он потом писал, местное население ровно на один процент.
Во Флориде Джон Клеменс занимался адвокатурой, служил судьей в суде графства Монро и держал лавку сначала вместе с Кворлзом, а потом и самостоятельно. Вскоре дела его настолько поправились, что он построил себе дом получше и приобрел землю в графстве Монро. Однако его надежды на обеспеченную жизнь во Флориде потерпели фиаско после провала в конгрессе проекта по установлению судоходства на реке Соленой, по которому Флорида должна была стать пристанью, доступной для речных судов. В ноябре 1839 года он переезжает с семьей за тридцать миль от Флориды в Ганнибал, «политический и общественный центр северо-восточной части штата Миссури в 30-е годы». Здесь он открыл мелочную лавку, остальные сбережения вложил в недвижимость, а несколько тысяч долларов дал взаймы земельному спекулянту Айре Стауту, в свое время перекупившему у него наиболее ценные участки в графстве Монро. Неумелое хозяйничанье да к тому же паника 1837 года так запутали дела Клеменса, что привели его на грань банкротства. Арендаторы, пользуясь паникой, не платили денег, да и Айра Стаут не вернул долга. Этот последний удар, как потом вспоминал Твен, довершил разорение отца и обрек его на нищенское существование до самой смерти, последовавшей в 1847 году.
Позднее Марк Твен охотно рисовал Ганнибал своей юности мирной деревушкой, «дремлющей в золотом сиянии летнего утра». Это и в самом деле был небольшой городишко, но он быстро развивался. В 1833 году, на двадцать пятом году существования, в Ганнибале числилось всего лишь пятьдесят четыре жителя и три лавки. К концу десятилетия он уже насчитывал 1034 жителя и мог похвастаться газетой, сигарной фабрикой, винокуренным заводом и несколькими бойнями. Основой его роста и многообещающего будущего была река Миссисипи, «величавая Миссисипи, великолепная Миссисипи, катившая свои воды по руслу в милю шириной». За три квартала от Клеменсов большие речные пароходы сгружали на пристани пшеницу, пеньку и табак.
Много лет спустя престарелому писателю Ганнибал его юности представлялся воплощением захолустной демократии, здесь исповедовали «свободу, равенство и четвертое июля1». Впрочем, имелась в Ганнибале и своя убогая аристократия — «аристократический душок был очень заметен». Однако классовое расслоение проходило не по признаку богатства. Все решало происхождение; особым уважением пользовались выходцы с Юга. Невзирая на бедность, Клеменсы как южане и рабовладельцы причислялись к лучшим семействам города. Впоследствии Твен видел одно из величайших зол рабовладения в том, что оно насаждает аристократию.
Но каким бы аристократом, по понятиям ганнибальцев, ни считался Джон Клеменс, он был законченным неудачником. «У него была безошибочная способность совершать деловые промахи». И все же эти неудачи не мешали Клеменсу занимать видное положение как во Флориде, так и в Ганнибале. Когда в Миссурийской законодательной палате утверждалось акционерное общество по организации судоходства на реке Соленой, его имя стояло во главе шестнадцати уполномоченных от трех графств, которые должны были провести подписку в целях привлечения основного капитала. В дальнейшем возник проект постройки железной дороги вместо речного канала, и Джон Клеменс фигурировал первым среди шести членов Учредительного комитета по проведению железной дороги между поселками Флорида и Парис. Когда был издан акт об учреждении Флоридского лицея, Джон Клеменс и Джон Кворлз вошли в попечительский совет (первый из названных проектов так и не был осуществлен).
Таким же общественным признанием пользовался Джон Клеменс и в Ганнибале. Имя его фигурирует в комиссиях, избираемых для оценки имущества, для выработки резолюций, для составления докладов о состоянии дорог и учреждения новых библиотек. В некрологе, которым почтила его память местная «Газетт» (25 марта 1847 года), говорилось: «Он был известен как человек здравомыслящий, ясного, проницательного ума. Это в соединении с чувством справедливости и высокими понятиями о долге и чести делало его чрезвычайно полезным и влиятельным членом общины. Живой темперамент не позволял ему оставаться в стороне от общественной жизни, и он принимал деятельное и благотворное участие в жизни города. Его неослабная забота о насаждении у нас библиотек и учебных заведений заслуживает самой высокой похвалы, и безвременная кончина его воспринимается... всей нашей общиной как незаменимая утрата».
Примечания
1. Четвертое июля — День независимости, национальный праздник США. Независимость английских колоний в Америке — была провозглашена Декларацией независимости 4 июля 1776 года на Втором континентальном конгрессе.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
