Очень немногие знали, что Марк Твен живет в Лондоне. Наши девчушки встретились в гимнастическом зале и раскрыли друг другу секреты своего происхождения. После чего я написал ему, и он с дочерью — его страдалица-жена была слишком больна, чтобы сопровождать их, — пришел поужинать в наш небольшой домик с видом на Гайд-парк. Это была наша первая встреча, и я, говоря по правде, подозревал, что несколько оробею в его присутствии, поэтому и был в результате поражен, когда моя дочь, первые полминуты не спускавшая с него глаз, тут же подошла к нему и весь вечер общалась с ним, как с давним приятелем. Мы засиделись допоздна; разговаривали, глядя на безмолвный парк, а когда я возвращался домой, проводив его с дочерью до экипажа, мне в голову вдруг пришла любопытная мысль: ни один из нас ни разу не пошутил и не рассказал ни одной смешной истории. После я встречался с ним, наверное, десятки раз, но никогда уже — один на один. В обществе он всегда нес, как мне казалось — несколько утомленно, бремя профессионального юмориста; в такие минуты я сожалел о человеке глубоких чувств и широких взглядов — о честном, серьезном, проницательном и тонком мыслителе, с которым я так хотел бы поговорить опять.
Примечания
Заметка Джерома К. Джерома, по всей видимости, была написана при получении им известия о смерти М. Твена. Английский писатель в некотором смысле считал себя его учеником, особенно ценя Твеновский демократизм, всякое отсутствие литературной элитарности и нравственную серьезность его юмора. Их личное знакомство состоялось лишь в начале 1900-х годов, когда М. Твен с семьей проживал в Лондоне в связи с тем, что младшая дочь проходила там курс лечения.
Перевод сделан по тексту первой публикации: Bookman, 1910, June, vol. 37, pp. 116—119.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
