Известно, что в основе художественного текста лежит мировосприятие его автора. В свою очередь в художественном тексте вычленяются определенные компоненты, проанализировав которые можно получить представление о философских, эстетических, этических, нравственных воззрениях автора произведения.
А.Н. Соколов подчеркивает, что «как фактор стиля, художественный образ выступает в своей диалектической природе. Отражая действительность, образ в то же время выражает мысли, чувства, стремления, идеалы автора» [113: 36]. Далее он отмечает, что «большое значение авторской личности в литературном произведении дало основание выдвинуть на важнейшее место среди стилистических факторов образ автора-повествователя. Действительно, личность автора всегда накладывает тот или иной отпечаток индивидуального своеобразия, неповторимости на стиль произведения. Но не всегда эта личность вырастает в образ — если придавать этому термину точное значение».
Обращает на себя внимание то, что «субъект художественного произведения обычно воплощается в образ автора, но «денотатом» этого образа является личность творца» [113: 112]. Таким образом, возникает проблема «автор — адресат», так как, создавая произведение, писатель обращается к читателю, а это, в свою очередь, видимо, оказывает влияние на создателя литературно-художественного текста, и потребность в адресате у автора связана потребностью общения. «Адресат художественных произведений существенным образом отличается от адресата речевых актов. Читатель, публика не вовлечены непосредственно в прагматическую ситуацию. От них не требуется оценки коммуникативного смысла и непосредственной реакции на речевой акт. В художественном произведении вообще нет жесткой адресованности. Читатель обычно не принимает интенции автора на свой счет [113: 112]. Зачастую читатель не имеет представления ни о писателе, ни о его предыдущих произведениях, за исключением тех случаев, когда речь идет об «идеальном» читателе. В действительности автор литературно-художественного текста имеет дело с рядовым читателем. В свою очередь «реальный адресат», бесспорно, «всегда индивидуален в том смысле, что его сознание, жизненный опыт, особенности восприятия определяются (ограничиваются) конкретной исторической эпохой или социальной ситуацией» [113: 114].
Этот «реальный адресат», на наш взгляд, воспринимает наиболее полно те характерные черты окружающей действительности, которые ему близки и понятны, независимо оттого, в какую эпоху он живет.
Авторское «я» реализуется посредством главных героев романа — мальчиков-подростков, так как все свои оценки, мнения, Марк Твен вкладывает в речь главного героя. Передавая свои слова рассказчику, автор создает образ повествователя. Однако рассказчик, очевидно, является сферой композиции литературного произведения.
«В качестве элемента формы композиция, как и язык, входит в общую систему литературного стиля, характеризующего то или иное произведение. Но вместе с тем композиция и сама становится фактором речевого стиля» [113: 37]. Читателю открывается не только внешний мир романа, но и внутренний мир героя, который описывается автором. То, что слог писателя — это индивидуальная своеобразная система построения речевых средств, не вызывает сомнений. Автор вырабатывает и применяет данную систему при создании своих произведений. Под слогом понимается писательская манера выбора и употребления слов, связанная с содержанием произведений и обусловленная мировоззрением автора.
Ремарка (пьеса) — это примечание автора в тексте, содержащее описание обстановки действия, внешности, состояния персонажей, их поведения и так далее. Применительно к прозе авторскую ремарку можно рассматривать как определенные оценочные позиции, которые автор берет на себя в плане социальном, характерологическом, нравственном, философском.
Роман Марка Твена «Приключения Тома Сойера» не изобилует авторскими ремарками развернутого порядка. Чаще всего они встречаются в описании событий, персонажей, заставках, где основным фоном является природа, и органично вписываются в план повествования. Самостоятельные, обособленные авторские ремарки в произведении не встречаются, так как в противном случае они носили бы характер нравоучений. А поскольку роман «Приключения Тома Сойера» предназначался для детской аудитории, то любые длинноты, пролонгированность авторской оценки, позиции вызывали бы затруднение в восприятии текста.
Авторские ремарки, встречающиеся в романе «Приключения Тома Сойера», можно разбить на следующие тематические группы:
1. Персонажи.
2. Социальный уклад.
3. Природа.
4. Философские, нравственные воззрения автора на природу человека.
Авторские ремарки, относящиеся к первой группе, в романе встречаются редко. Объясняется это тем, что образы героев романа, их нравственные устои, образ мыслей и действий «ваяются» автором на протяжении всего повествования. Лишь изредка можно встретить неразвернутые авторские ремарки нравственного, порой философского характера, что объясняется желанием писателя высказать свою точку зрения, свое видение и найти в читателе единомышленника.
Небольшой объем авторских ремарок в романе при описании персонажей можно объяснить еще и тем, что, помимо авторской, имеются дополнительные оценочные характеристики от действующих лиц книги.
Например, тетя Полли дает в своем монологе ряд оценочных позиций характера Тома Сойера: непоседа, выдумщик, фантазер, проказник. В этой же главе встречается и авторская ремарка:
He was not the model of the village. He knew the model boy very well, though, and loathed him (с. 11).
| Перевод 1 (с. 22) | Перевод 2 (с. 99) |
| Том не был самым примерным мальчиком в городе. Зато очень хорошо знал самого примерного мальчика и терпеть его не мог. | Том не был примерным Мальчиком, каким мог бы гордиться весь город. Зато он отлично знал, кто был примерным мальчиком, и ненавидел его. |
В этом примере авторская ремарка носит скрытый, завуалированный характер. Неприязнь Тома Сойера к «правильному» мальчику — это отголоски детства самого автора, у которого в зрелом возрасте сформировалось четкое негативное отношение ко всему, что можно отнести к словам «узаконенный порядок». И на наш взгляд, по этой причине переводчик 2 слова «Примерный Мальчик» пишет с большой буквы, хотя в оригинале данное явление отсутствует. Эмоциональность фрагмента в переводе достигается за счет модальности, которая в оригинале также отсутствует.
Обращает на себя внимание тот факт, что переводчики по-разному интерпретируют в переводах глагол to loath (словарный вариант перевода: питать отвращение, [27: 808]).
Во втором переводе глагол to loath приобретает дополнительную эмоциональную окраску, то есть эмоциональный компонент глагола усиливается: сравнить: терпеть (п 1) — ненавидеть (п 2) Эти отличия в переводах можно объяснить личностными характеристиками переводчиков, разными уровнями восприятия, эмоциональности.
С этой точки зрения интерес также представляет авторская ремарка в адрес тети Полли.
Like many other simple-hearted souls, it was her pet vanity to believe she was endowed with a diplomacy, she loved to contemplate her most transparent devices as marvels of low cunning (с. 9).
| Перевод 1 (с. 20) | Перевод 2 (с.98) |
| Как и многие простодушные люди, она считала себя большим дипломатом, способным на самые таинственные уловки, и полагала, что все ее невинные хитрости — чудо изворотливости и лукавства. | Как и все простодушные люди, она не без гордости считала себя тонким дипломатом и видела в своих наивнейших замыслах чудеса ехидного коварства. |
Сравнить:
| Оригинал | Перевод 1 | Перевод 2 |
| transparent devices | невинные хитрости | наивнейшие замыслы |
| marvels of low cunning | чудеса изворотливости и лукавства | чудеса ехидного коварства |
| A talent for dark and mysterious diplomacy | большой дипломат, способный на самые тонкие и таинственные уловки | тонкий дипломат |
При сопоставительном анализе обращает на себя внимание тот факт, что перевод 2 более емкий как по содержанию, так и по эмоциональности (тонкий дипломат — большой дипломат...) Переводчику 2 удалось подобрать настолько емкое и точное прилагательное, что отпала необходимость в дальнейшем его разъяснении, как мы это видим в переводе 1 (способный на самые тонкие и таинственные уловки). Хотя оба переводчика и выходят на общее окказиональное контекстуальное значение прилагательного dark («тонкий»), на наш взгляд, перевод 2 более удачен, очерчен более точно.
И переводчик 1, и переводчик 2 в переводах данного фрагмента оригинального предложения берут словарные варианты значения существительного cunning (коварство, лукавство). Однако прилагательное low приобретает в переводе 1 форму существительного — изворотливость, а в переводе 2 — контекстуальное окказиональное значение прилагательного — ехидный. «Приподнятый» тон перевода 2 (чудеса ехидного коварства) в данном фрагменте текста, думается, обусловлен видением переводчиком 2 характера персонажа: тетя Полли — добрейшей души человек, заботливая, бесхитростная, наивнейшая женщина. Поэтому в отношении этой героини романа «ехидное коварство» можно рассматривать как теплое, сердечное отношение автора к созданному им образу. У читателя не возникает ощущения того, что тетушка Полли действительно коварна, ехидна, изворотлива, так как переводчик 2, уловив и прочувствовав нотки мягкого подтрунивания, юмора в оригинальном тексте, сумел донести до читателя то, что называется «твеновским юмором». Далее, в главе 12, стр. 94 оригинального текста, имеется подтверждение этой авторской оценки:
She was as simple-hearted & honest as the day was long, & so she was an easy victim (с. 94).
| Перевод 1 (с. 92) | Перевод 2 (с. 170) |
| Душа тети Полли была простая и ясная, как день, и поэтому она легко попадалась на удочку. | Она была честна и простодушна и поэтому легко становилась их (журналов) жертвой. |
Таким образом, давая в начале романа свою оценку характеру созданного героя, подчеркивая типичные черты категории людей, подобных тете Полли, автор далее закрепляет ее (оценку) на протяжении всего повествования. При использовании писателем такой техники создания образа у читателя возникает устойчивое отношение к персонажу и достигается понимание позиций автора. В этом случае роль переводчика как посредника передачи информации от оригинального текста к читателю значительна. Если в процессе перевода занижается уровень эмоциональности, нарушается план содержания (что можно, думается, отнести на счет уровня профессиональности переводчика, его личностных характеристик), то читатель получает преломляемую через мировосприятие переводчика информацию.
В результате подобной трансформации у читателя формируется уровень эмоциональный, понятийный, отличный от того, на который рассчитывал изначально автор произведения.
Авторские ремарки, относящиеся ко второй тематической группе, носят фоновый характер. Наиболее емкой в выражении оценки системы образования является авторская ремарка в главе 21, посвященная школьным выпускным экзаменам. Объемность описания не дает возможности привести всю ремарку в качестве примера. Поэтому в данном исследовании дается лишь сопоставительный анализ фрагментов переводов этой авторской ремарки.
...another was a tendency to lug in by the ears particularly prized words & phrases until they were worn entirely out. The glaring insincerity of these sermons was not sufficient to compass banishment of the fashion from the schools & it is not sufficient today; it never will be sufficient while the world stands, perhaps. But enough of this. Homely truth is unpalatable (с. 157).
| Перевод 1 (с. 145) | Перевод 2 (с. 221) |
| ...и к тому же манера носиться с каким-нибудь любимым выражением до тех пор, пока оно не завязнет в зубах, и не потеряет всякий смысл. И хотя фальшь этой морали бьет в глаза, ее ничем не искоренишь: она до сих пор остается в силе и не выведется в наших школах, пока свет стоит. Но довольно об этом. Горькая истина никому не по вкусу. | Третья особенность — притянутые за уши обороты и фразы, которые от частого употребления истрепались до последних пределов. Фальшь этой морали очевидна для всякого, но это не мешает ей и по нынешний день процветать в наших школах; возможно, что это останется в моде, пока существует земля. Впрочем, довольно об этом. Ибо суровая правда приходится по вкусу не многим. |
В этой ремарке Марк Твен четко обозначил свое отношение к той системе образования, которая сложилась в описываемый им исторический срез развития Америки. Все искусственное, надуманное вызывает у автора романа внутренний протест. Принципы, чтимые описываемой Марком Твеном воскресной школы и утверждаемые как непреклонные истины, не только не помогали видеть и воспринимать реальный мир со всем его многообразием, а наоборот, служили повязкой на детских глазах.
Негативное отношение автора романа «Приключения Тома Сойера» к воскресной школе и системе школьного образования вообще достигает в этой ремарке своего апогея (the glaring insincerity — фальшь этой морали), а мягкий Твеновский юмор перерастает в сатиру (пародия на выпускные сочинения). Однако в оригинальном тексте не чувствуется жесткости, резкой обличительной направленности. Скорее, нарратив автора носит характер горечи, сожаления (...while the world stands — покуда существует земля...).
Настроения автора, его точка зрения по проблеме школьного образования мастерски, на наш взгляд, переданы переводчиком 2. В переводе явно чувствуется созвучие позиций автора и переводчика.
Представляется, что перевод 1, в отличие от оригинала, дан в более жестких, резких тонах (...завязнет в зубах; бьет в глаза; ничем не искоренишь; никому не по вкусу), что придает переводу характер обличительный, осуждающий. Очевидно, что в данном случае мы имеем дело с личностными оценочными позициями самого переводчика (эмоциональная направленность, характерный выбор контекстуальных значений, интерпретация устоявшихся выражений, расширение значений).
К этой же тематической группе относятся авторские ремарки, отражающие отношение Марка Твена к столпу социальной жизни провинциального города того времени — церкви. Для прихожан исторического периода, описываемого Марком Твеном в романе, посещение церкви — установленный, традиционный ритуал, воспринимаемый населением как некая обязательная составляющая ритма жизни всего города. Своды церкви собирали представителей всех социальных слоев города: и мэра, и почтмейстера, и адвоката, и домохозяек. И каждый из присутствующих в точности знал, что последует за гимном пастора, который читал его «на тот особый лад, который пользовался в здешних местах большим успехом», и чем закончится проповедь. Заведенный порядок процедуры воскресной службы оставался неизменным.
Подробно описывая сцену посещения прихожанами церкви в воскресный день, Марк Твен вкраплениями, тот тут, то там, дает оценку не только происходящему, но и неоднократно подчеркивает его типичность:
After the hymn had been sung, the Rev. Mr Sprague turned himself into a bulletin board & read off «notices» of meetings & societies & things till it seemed that the list would stretch out to the crack of doom — a queer custom which is still kept up in America, even in cities, away here in this age of abundant newspapers. Often the less there is to justify a traditional custom, the harder it is to get rid of it Often the less there is to justify a traditional custom, the harder it is to get rid of it (с. 42).
| Перевод 1 (с. 49) | Перевод 2 (с. 127) |
| После того, как пропели гимн, его преподобие м-р Спрэг повернулся к доске объявлений и стал читать извещения о собраниях, сходках и тому подобном, пока всем не начало казаться, что он так и будет читать до второго пришествия, — странный обычай, которого до сих пор придерживаются в Америке, даже в больших городах, невзирая на множество газет. Нередко бывает, что чем меньше оправданий какому-нибудь укоренившемуся обычаю, тем труднее от него отделаться. | После того, как гимн был спет, достопочтенный М-р Спрэг превратился в местный листок объявлений и стал подробно сообщать о предстоящих религиозных беседах, собраниях и прочих вещах, пока прихожанам не стало казаться, что этот длиннейший перечень дотянется до Страшного суда, — дикий обычай, который и поныне сохранился в Америке, даже в больших городах, несмотря на то, что в стране издается уйма всевозможных газет. Подобные вещи случаются часто: чем бессмысленнее какой-нибудь закоренелый обычай, тем труднее положить ему конец. |
Сопоставительный анализ выявил, что в переводе 1 наблюдаются явные нарушения плана содержания.
| Оригинал | Перевод 1 | Перевод 2 |
| ...turned himself into a Bulletin board | ...повернулся к доске объявлений | ...превратился в местный листок объявлений |
Подробно об этом изложено в части 1.2, с. 29.
Также диссонирует в переводе 1 термин сходка.
| Оригинал | Перевод 1 | Перевод 2 |
| «notices» of meetings & societies | извещения о собраниях и сходках | предстоящие религиозные беседы, собрания |
Для русского читателя слово сходка ассоциируется, в первую очередь, с собраниями политического характера или, например, со студенческой сходкой. Поэтому применительно к церковным собраниям сделанный переводчиком 1 выбор значения термина society неудачен, поскольку он несколько искажает в смысловом отношении оригинал. И кажется маловероятным, что под сводами церкви пастор в конце 19 века (время написания романа) зачитывал «извещения» о проведении каких-либо других собраний, кроме как церковных.
К переводческим удачам можно отнести перевод 2 фрагмента оригинального текста:
| Оригинал | Перевод 1 | Перевод 2 |
| ...in this age of abundant newspapers | ...невзирая на множество газет | ...в стране издается уйма всевозможных газет |
Детализируя, расширяя оригинальный текст, переводчик 2 достигает более высокого уровня эквивалентности перевода. В переводе 1 прослеживается элемент недосказанности, незавершенности, что негативно сказалось на художественных характеристиках переводного текста.
Интересным также представляется эмоциональная «возгонка» в переводном тексте 2. Перевод 1 по эмоциональности ровный, плавного повествовательного характера.
И лишь в конце авторской ремарки ощущается эмоциональный, всплеск — отделаться (to get rid of). Иначе в отношении эмоциональности построен перевод 2. Постепенно эмоциональное полотно повествования окрашивается в резкие, контрастирующие со всем фрагментом текста, тона: длиннейший перечень (list), Страшный суд (the crack of doom). Точкой наивысшего эмоционального состояния является прилагательное queer (БАРС: странный, необычный). Переводчик 2 использует окказиональное значение прилагательного — дикий. Далее следует спад эмоционально окрашенных слов.
Завершается ремарка авторской сентенцией: often the less there is to justify it is a traditional custom, the harder it is to get rid of it (чем бессмысленнее какой-нибудь обычай, тем труднее положить ему конец).
Рассматриваемый отрывок переводного текста подтверждает мысль о том, что, хотя перед переводчиком и стоит задача максимально «подстроиться» под авторский стиль, ему все же не удается полностью свести на нет речевые проявления его собственной личности.
Наибольшее количество авторских ремарок в романе «Приключения Тома Сойера» сопряжено с описанием окружающей действительности. Например, природа в книге не есть нечто внешнее, привнесенное писателем в жизнь героев; зарисовки природы существуют в романе не сами по себе, а для того, чтобы полнее и глубже раскрыть суть происходящих событий, обстановку, которая окружает героев.
It was the cool grey dawn, & there was a delicious sense of response & peace in the deep pervading calm & silence of woods. Not a leaf stirred; not a sound obtruded upon great Nature's meditation. Beaded dew-drops stood upon the leaves & grasses (с. 14).
| Перевод 1 (с. 104) | Перевод 2 (с. 181) |
| Занималось прохладное серое утро, и глубокое безмолвие лесов было проникнуто отрадным чувством мира и покоя. ...не шевелился ни один листок, ни один звук не нарушал величавого раздумья природы.
...бусинки росы висели на листьях и травах |
Был прохладный серый рассвет. Глубокое безмолвие леса было проникнуто восхитительным чувством покоя. ...ни один листок не шевелился, ни один звук не нарушал раздумья великой Природы.
...на листьях и травах бусинками блестела роса. |
При сопоставительном анализе двух отрывков переводов выявлено, что оба переводчика при незначительных расхождениях в выборе значений лексических единиц, максимально адекватно передали средствами своего родного языка состояние «мира и покоя», каким встретило утро маленьких героев романа. Это еще раз подчеркивает идею Р. Якобсона о том, что «языки различаются между собой главным образом в том, что в них не может не быть выражено, а не в том, что в них может быть выражено» [137: 22].
Сравнить:
| Оригинал | Перевод 1 | Перевод 2 |
| dawn | утро | рассвет |
| delicious | отрадный | восхитительный |
| response & peace | мир и покой | покой |
| great Nature's meditation | величавое раздумье природы | великая Природа |
| beaded dew-drops stood... | бусинки росы висели... | бусинками блестела роса... |
The air was utterly dead. There was not a breath stirring. It was the sleepiest of sleep days... Away off in the flaming sunshine Cardiff Hill lifted its soft green sides through a shimmering veil of heat tinted with the purple of distance; a few birds floated on lazy wing high in the air; no other living thing was visible but some cows, & they were asleep (с. 60).
| Перевод 1 (с. 64) | Перевод 2 (с. 142) |
| Воздух был совершенно неподвижен. Не чувствовалось ни малейшего ветерка. Из всех скучных дней это был самый скучный... Там, за окном, в жарком солнечном блеске, сквозь струистый от зноя воздух, чуть меловый в отдалении, зеленели курчавые склоны Кардифской горы; две-три птицы, распластав крылья, лениво парили высоко в небе; на улице не видно было ни, одной живой души, кроме нескольких коров, да и те дремали. | Было очень душно, не чувствовалось ни малейшего дуновения ветра. Из, всех усыпительных дней это был самый усыпительный. Там, вдали, в пламенном сиянии солнца мерцали нежно-зеленые склоны Кардифской горы, окутанные дымкой зноя и окрашенные далью в пурпурные тона. Высоко в небе лениво парили одинокие птицы; кроме них не было видно ни одного живого существа, если не считать двух-трех коров, да и те спали. |
Анализируя особенности переводных текстов, обнаружено, что, при сохранении переводчиками плана содержания, уровень художественности языка в переводе 2 выше, что объясняется профессионализмом, личностными особенностями переводчика.
Сравнить:
| Оригинал | Перевод 1 | Перевод 2 |
| The air was utterly dead | Воздух был совершенно неподвижен | Было очень душно |
| It was the sleepiest of sleepy days... | Из всех скучных дней это был самый скучный. | Из всех усыпительных дней это был самый усыпительный |
| away off | за окном | вдали |
| the flaming sunshine | жаркий солнечный блеск | пламенное сияние солнца |
| a shimmering veil of heat | струящийся от зноя воздух | дымка зноя |
| (to) tint | зеленеть | мерцать |
| purple of distance | чуть лиловый в отдалении. | окрашенные далью в пурпурные тона |
| a few birds... | две-три птицы | одинокие птицы |
Перевод 2 «прочувствованный» и в большей степени эмоционален, чем перевод 1. Обращает на себя внимание тот факт, что высокий уровень эмоциональности достигается переводчиком 2 (в большинстве случаев) малым лексическим объемом, тогда как переводчик 1, стремясь осуществить буквальный перевод, занижает уровень экспрессивности, художественности языка текста. Однако, сказанное выше не означает, что переводчик 2 дает вольный перевод или что в переводном тексте 2 отмечается полное лексическое несоответствие оригиналу. Перевод второго предложения отрывка оригинал демонстрирует высокий профессионализм и художественное мастерство переводчика 2 (сравнить: скучный день — усыпительный день). В контексте описываемого автором эпизода прилагательное усыпительный предельно точно передает настроение Тома и состояние природы: жара плыла; Том вздыхал, зевал, ему было скучно на уроке; перемена все не наступала — действительно, «самый усыпительный день».
Истинных поэтов, писателей всегда волновали вечные философские проблемы, такие, как Человек и Природа, Человек и мир его земных деяний, радостей, страстей, тревог.
Not because his troubles were one whit less heavy & bitter to him than a man's are to a man, but because a new & more powerful interest bore them down & drove them out of his mind for the time; just as men's misfortunes are forgotten in the excitement of new enterprises (с. 11).
| Перевод 1 (с. 12) | Перевод 2 (с. 99) |
| He потому, что эти несчастья были не так тяжелы и горьки, как несчастья взрослого человека, но потому, что новый, более сильный интерес вытеснил их, изгнал из его души, совершенно так же, как взрослые забывают в волнении свое горе, начиная какое-нибудь новое дело. | Не потому, чтобы они были для него менее тяжки и горьки, чем невзгоды, обычно мучающие взрослых людей, но потому, что в эту минуту, им овладела новая могучая страсть и вытеснила у него из головы все тревоги. Точно так же и взрослые люди способны забывать свои горести, едва только их увлечет какое-нибудь новое дело. |
Сравнить:
| Оригинал | Перевод 1 | Перевод 2 |
| man's troubles | несчастья взрослого человека | невзгоды, обычно мучащие взрослых людей |
| a new & powerful interest | новый сильный интерес | новая могучая страсть |
| for the time | на время | в эту минуту |
| Misfortune | горе | горести |
| in the excitement of new enterprises | начиная какое-нибудь новое дело | едва только их увлечет какое-нибудь новое дело |
Несмотря на то, что роман Марка Твена «Приключения Тома Сойера» первоначально был предназначен для взрослой аудитории, все же авторские размышления о природе человека конситуативно замыкаются на описании душевного состояния главного героя — Тома. С точки зрения детской психологии человеческие горести, неприятности, неудачи в глазах детей приобретают форму отчаяния и горя. Однако контекст данной авторской ремарки не дает оснований переводчику 1 для выбора столь негативно эмоционально окрашенной лексики, поскольку авторская ремарка носит характер размышлений, рассуждений, определенных выводов» и выдержана в спокойном, без резких эмоциональных всплесков, тоне. Так, выбор переводчиком 1 контекстуальных значений несчастье; горе (trouble; misfortune) не соответствует общему настроению отрывка оригинала. В этом смысле удачным можно считать перевод 2 (Сравнить: невзгоды; горести).
Особый интерес при сопоставительном анализе переводного текста 1 и оригинала вызвал прагматический аспект перевода. Переводчику 1 не удалось, на наш взгляд, поставить себя на место реципиента и понять, выявить те места в своем переводе, которые могут быть непонятны получателю, неверно истолкованы им. Недоумение вызывает перевод коды авторской ремарки: ...взрослые забывают в волнении свое горе, начиная какое-нибудь новое дело (Сравнить п 2: взрослые люди способны забывать свои горести, едва только их увлечет какое-нибудь новое дело). Из перевода 1 следует, что человеческое горе (а это сильное эмоциональное состояние души) забывается, как только человек переключает свое внимание на какой-нибудь другой объект действительности. На самом деле несчастья, горе могут временно отступить на второй план; человек может забыться в рутинной череде старого и нового, но не забыть.
Из сказанного следует, что неоправданный отход переводчиком 1 от подлинника реализуется в понятийном плане, буквализм же делает переводной текст не адекватным и не эквивалентным.
Уровень прагматической эквивалентности перевода 2 демонстрирует высокий профессионализм переводчика, умение «увидеть и прочувствовать» подлинник. Говоря об адекватности перевода 2, следует отметить, что, идя на определенные потери, формальные отступления от оригинального текста, используя переводческую технику опущений, добавлений, переводчик 2 передает главное и существенное исходного текста: отношение автора к обсуждаемой проблеме, его размышления, его точку зрения.
Таблица авторских ремарок, встречающихся в тексте:
| Тематическая группа | Количество |
| Персонажи | 04 |
| Социальный уклад | 09 |
| Природа | 15 |
| Философские, нравственные воззрения автора на природу человека | 05 |
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
