Текст (от латинского textus — ткань, сплетение, соединение) — объединенная смысловой связью последовательность знаковых единиц, основными свойствами которой являются связность и цельность [26: 506].
«Текст — это любая последовательность графических или звуковых знаков, ограниченная единым значением» [83: 23].
Текст можно рассматривать как некую систему, то есть как целостный объект, состоящий из взаимосвязанных элементов. Элемент любой системы независимо от того, идет ли речь о сложном или простом объекте, обладает свойством неразложимости с точки зрения системы, в которую он входит.
Каждая система отличается устройством, организацией. Устройство, организация системы в философском понимании является структурой. Структура представляет собой совокупность связей, взаимоотношений между элементами системы. Но структура не включает сами элементы системы, иначе она не отличалась бы от системы. Такое понимание структуры соответствует общенаучному пониманию. С точки зрения философских категорий, понятия структуры и формы весьма близки друг другу. Категория формы «...выражает внутреннюю связь и способ организации, взаимодействия элементов и процессов как между собой, так и с внешними условиями» [127: 438].
Итак, система есть целостный объект, включающий его элементы и их взаимосвязи; структура — это только связи, взаимоотношения между элементами. Другими словами, текст имеет свое содержание и форму. Однако текст — понятие емкое. Информативность текста, то есть та информация, которая заключена в тексте, является одной из основных характеристик текста. Именно полнота передачи информации, заложенной в тексте, выдвигается некоторыми последователями в качестве доминирующего признака перевода. Например, А.В. Федоров говорит, что «...перевести — значит выразить верно и полно средствами одного языка то, что уже выражено ранее средствами другого языка» [125: 23].
«В задачу перевода... входит не только точное изложение содержания мыслей, сообщенных на языке оригинала, но и воссоздание средствами языка перевода всех особенностей стиля и формы сообщения. Именно эта задача — воссоздание единства содержания и формы — отличает перевод от иных способов передачи содержания, изложенного на другом языке» [39: 79].
Однако, «если определять перевод как преобразование, при котором не происходит никакая потеря, а передается все своеобразие содержания и формы оригинала, то придется признать, что такое преобразование неосуществимо» [103: 58].
При осуществлении перевода оригинального текста имеется в виду два получателя: переводчик и финальный адресат, то есть читатель. Поэтому при переводе предполагается не только достаточный профессиональный уровень подготовки переводчика, но и умение переводчика оценить уровень читательской аудитории.
...he... saw a ferry-boat lying in the shadow of the trees & the high bank (с. 114).
| Перевод 1 (с. 111) | Перевод 2 (с. 187) |
| ...и увидел, что пароходик стоит под высоким берегом в тени деревьев. | — и увидел, что у высокого берега, в тени деревьев, стоит пароходик. |
Словарное значение словосочетания a ferry-boat — паром [27: 505]. Однако оба переводчика, предполагая, что данное значение термина будет не совсем понятно русскоязычной читательской аудитории, используют вполне уместную замену — пароходик.
Наблюдения показывают, что любой перевод превышает по своему объему текст оригинала. Это явление объясняется тем, что в словарные единицы, структуры и идеи, которые требуют пояснительных фраз, переводчики предпочитают скорее вносить добавления для большей ясности, чем опускать что-либо для большей простоты.
But she never suspected that she was not an angel of healing & the balm of Gilead in disguise to the suffering neighbours (с. 94).
| Перевод 1 (с. 94) | Перевод 2 (с. 170) |
| Ей и в голову не приходило, что для страждущих соседей она не является ангелом-целителем, так сказать, воплощенным ханаанским бальзамом. | Она очень удивилась бы, если б узнала, что для своих страждущих соседей она не ангел-целитель и не «ханаанский бальзам». |
Оба переводчика, стремясь сохранить стиль, манеру письма автора романа, не приняли во внимание тот факт, что русскому читателю (а тем более детской читательской аудитории) словосочетание ханаанский бальзам (the balm of Gilead) по меньшей мере просто не понятно, поскольку, если имеется слишком большой разрыв между поступающей информацией и накопленными знаниями, имеется значительная разница в социально-культурном уровне, то связь «автор — переводчик — читатель» не устанавливается. Сообщаемая информация читателю либо остается незамеченной, либо последним не принимается.
Другими словами, мера точности меняется в зависимости от цели перевода, характера переводимого текста и читателя, которому перевод предназначается.
С точки зрения ценности информации, содержащейся в тексте, различают:
— уникальную, или ключевую информацию;
— дополнительную информацию;
— уточняющую информацию;
— повторную информацию;
— нулевую информацию.
Tom slipped overboard & swam ashore in the dusk, landing fifty yards down stream, out of danger of possible strangers (с. 114).
| Перевод 1 (с. 111) | Перевод 2 (с. 187) |
| Том, перевалившись через борт, поплыл в темноте к берегу. Он вылез из воды в шагах пятидесяти от пароходика, чтобы не наткнуться на отставших пассажиров. | Том вылез из ялика и в темноте поплыл к берегу. Чтобы не натолкнуться на случайных прохожих, он проплыл лишних полсотни ярдов и вышел на берег ниже, чем ему было нужно. |
Переводчик 2, исходя из конситуации, счел необходимым ввести в перевод не только дополнительную информацию, содержащуюся в оригинальном тексте (down stream), но и свой комментарий — чем ему было нужно. Данное переводческое решение можно объяснить ориентацией переводчика на ту читательскую аудиторию, для которой осуществлялся перевод.
Такими же причинами объясняется и отсутствие в переводных текстах той или иной информации, заложенной в подлиннике. Например:
She was as simple-hearted and honest as the day was long, and so she was an easy victim (с. 94).
П 2 (с. 170)
Она была честна и простодушна — и потому легко становилась их жертвой.
Уточняющая информация as the day was long — исключительно, наредкость [27: 342] — переводчиком 2 опускается по причине очевидности, ясности характера тети Полли из предыдущего контекста и описываемой ситуации.
То, что языковой знак несет набор сведений и вызывает «комплекс мыслей», отмечали многие исследователи. Так, у О.Н. Селиверстовой предметное «...значение лингвистического знака отождествляется с тем набором сведений, который обязательно получит человек, владеющий данным языком, при восприятии означающего знака, представленного в звуковой или графической цепочке» [108: 130].
Развернутым значением некоторого знака называется комплекс мыслей о предмете или явлении реальной действительности. Особенно важно подчеркнуть субъективный характер этого явления, так как в коммуникации с переводом источник и адресат являются носителями различных языков, различных культур. Одни и те же языковые знаки могут вызывать у них противоположные ассоциации, у истоков которых лежат национальные традиции, образование, интересы, социальные ограничения.
Well, without noticing what I was doing I took hold of the knob, & open comes the door. It wasn't locked! I hopped & shook off the towel, &, great Caesar's ghost (с. 197).
| Перевод 1 (с. 177) | Перевод 2 (с. 253) |
| Я уж и сам не знал, что делаю, дернул за ручку, а дверь и отворилась! Она и заперта-то не была! Я шмыг туда, снял с фонаря полотенце и... | Вдруг я, сам не замечая, что делаю, схватился за ручку, и дверь распахнулась! Она не была заперта! Я вбегаю туда, сбрасываю полотенце и... |
Вполне очевидно, что даже для широкого круга русскоязычного читателя выражение great Caesar's ghost будет непонятным и инородным. Поэтому оба переводчика предпочитают восклицание Тома Сойера в сцене посещения комнаты Индейца Джо в таверне опустить, поскольку эмоциональная информация, заложенная в нем, передана в обоих переводных текстах — и...
Даже носители одного языка ассоциируют с той или иной единицей речи различное количество информации. Содержание воспринимаемого текста пропускается читателем через «его язык», вследствие чего исходное содержание текста изменяется.
And this would help him to understand why constructing artificial flowers or performing on a tread-mill, is work, whilst rolling nine-pins or climbing Mont Blane is only amusement (с. 21).
| Перевод 1 (с. 31) | Перевод 2 (с. 109) |
| И это помогло бы ему понять, почему делать искусственные цветы или носить воду в решете есть работа, а сбивать кегли или всходить на Монблан — забава. | И это помогло бы ему уразуметь, почему изготовлять бумажные цветы или, например, вертеть мельницу — работа, а сбивать кегли и восходить на Монблан — удовольствие. |
Если принять во внимание, что переводчик — читатель, то высказывание, приведенное выше, имеет к нему (переводчику) прямое отношение. Переводное соответствие оригинального выражения to perform a tread-mill, представленное в переводном тексте 1, нарушает логические связи авторской ремарки. Словарное значение термина a tread-mill — однообразный механический труд [27: 660]. Однако в контексте отрывка оригинального текста однообразный механический труд не предполагает бесполезности и бесцельности, что следует из перевода 1. Таким образом, для русского читателя, получившего информацию через переводной текст, отчасти остается непонятным, почему все-таки автор романа считает, что носить воду в решете — работа.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
